Ингрид Нолль - Почтенные леди, или К черту условности!

— Староваты мы для таких проказ, — заметила я. Если нас, двух пенсионеров, арестуют в почтенном музее за детскую выходку, то мы окажемся не просто в неловком положении. Ко всему прочему я, как на беду, еще и живу по соседству с замком.

У меня возникли подозрения, что это могла быть вовсе не шутка. А если Эвальд на полном серьезе подыскивал сухое местечко, куда можно пристроить задушенную собственными руками Бернадетту? Она, похоже, все еще ни о чем таком не подозревает и, наверное, радуется, что со здоровьем нелады и у нее появился предлог подольше задержаться в клинике. Но с тех пор как Бернадетта сошлась с этим любителем кантат, Эвальд стал навещать ее реже. Однако и не уезжал насовсем.

Вчера я видела странный сон, о котором не могла никому рассказать: будто мы едем втроем в кабриолете, Эвальд, как Кэри Грант, сидит за рулем, Аннелиза поет знаменитую песню Софи Лорен «Presto, presto, do your very besto». Мне шесть лет, я скачу на заднем сиденье и громко подпеваю в припевах: «Bing, bang, bong». Эвальд с Аннелизой — мои родители, и они пребывают в прекрасном настроении. Мне нравится быть у них избалованной дочуркой, я ощущаю их заботу, я в надежных руках, и мне хорошо. Папа везет на себе семью, мама готовит.

Я проснулась с мыслью, что недавно мы в очередной раз смотрели этот старый фильм. Пожалуй, было бы разумнее и в настоящей жизни принять нейтральную роль, а не изображать тайком Софи Лорен. Во сне я была счастлива, и мои родители относились ко мне не как к назойливому и вечно докучающему обстоятельству. Так кто нам, троим, мешает добиться гармоничного существования на этой основе?

Гардероб Аннелизы снова заиграл пестрыми красками: киперовые брюки в красно-зеленую клетку, розовые летние туфли из лакированной кожи, голубая «русская» блузка и рукавицы для работы в кухне с серебряным отливом.

— А теперь у нас на повестке дня вопрос жизни и смерти, — говорит она, вызывающе поглядывая на Эвальда. — Нас ждет крапива. — Тот послушно достает из машины перчатки из оленьей кожи и встает перед своей повелительницей. Все-таки она сменила свои смешные туфли на резиновые сапоги.

Я тоже отправляюсь в сад и делаю скромный букетик из ползучих настурций. Они дают оранжевые, желтые или алые бутончики, а почти круглые светло-зеленые листочки в шарообразной стеклянной вазе вообще будут смотреться великолепно и украсят мою спальню. Замечаю, что Аннелиза со своим помощником занимаются не только выпалыванием сорняков. Они срезали кучу ростков мяты, связали в пучки и развесили их вверх корнями в сарае для инструментов. Мне стало любопытно, и я решила рассмотреть поближе урожай нынешнего года. В сарайчике, судя по состоянию, уже не одну неделю сушились не только травы для разнообразных чайных отваров, но также приправы и всевозможные цветы. Семенные коробочки безвременника осеннего, стебельки живокости, маковки и ветки рябины создавали прелестную картину. Аннелиза уже сейчас думает о зиме. Когда наступят холода, и в саду не останется ни одного живого цветка, она будет составлять букеты и композиции из высушенных цветов и трав. Откровенно говоря, мумифицированные цветы мне нравятся не больше, чем венки из цветов шиповника и высушенных фруктов на проволочном каркасе. Впрочем, о вкусах не спорят.

Пока я в виде исключения готовлю овощную запеканку, Аннелиза и Эвальд в саду негромко, но оживленно о чем-то переговариваются, — как я догадываюсь, на узкоспециальные темы.

Во время обеда зазвонил мобильный телефон Эвальда. Он отвечает на вызов, обещает сразу же перезвонить и больше не притрагивается к еде. Может, ему не понравилось, потому что сегодня готовила я?

— Что-то с Бернадеттой? — интересуется Аннелиза.

— Это мой сынуля, — отвечает Эвальд и напряженно дожидается, когда мы опустошим свои тарелки. Не выдержав, он с серьезной миной на лице извиняется и уходит в самый отдаленный угол сада, откуда можно звонить и быть уверенным, что тебя никто не подслушает.

— Ты по-прежнему убеждена, что Эвальд счастлив в браке? — тихо спрашивает Аннелиза.

— Разумеется, нет. Но что вообще означает «быть счастливым» в многолетнем супружестве?

— Что понадобилось от него сыну? — взволнованно восклицает вслух Аннелиза. — Раньше дети ему не звонили. Может, до них уже донеслись слухи о весенних чувствах матери.

Наше любопытство было удовлетворено через полчаса. Эвальд объявил, что завтра должен уехать. По просьбе Бернадетты сын заберет ее домой на следующей неделе. Она потребовала, чтобы Эвальд не показывался больше в их доме и забрал свои пожитки до того, как ее отпустят из клиники.