Джером Сэлинджер: Пола

Ее ответ, хотя и краткий, казалось, делал мистера Хинчера бессмертным. Она лишь произнесла:

— Дорогой.

Мистер Хинчер погладил руку жены и повторил:

— Оставайся в постели так долго, как посчитаешь нужным.

Казалось, они погрузились в полнейшее молчание. Миссис Хинчер нарушила его, но очень неохотно:

— Дорогой, я хочу еще кое о чем попросить. Не говори никому. Не говори никому, что я в постели. Скажи, я вернулась в Нью-Йорк, к сестре. Скажи, что у меня сестра заболела.

— Но почему? — мягко спросил Хинчер.

— Они будут смеяться, — сказала миссис Хинчер.

— Они все будут смеяться. Я знаю.

— Не будут, — жестко возразил Хинчер.

— Будут. Я знаю, будут, — задумчиво ответила ему жена. — Рут Симпкинс будет. Я так ее и слышу.

— Эта дура, — отмахнулся Хинчер.

— Да, дорогой, но она будет смеяться надо мной. Они все будут. Я знаю. Дорогой, пообещай рассказать им, что я уехала в Нью-Йорк к сестре. Чтобы они не знали, что я дома. Скажи, что ездишь ко мне на выходных. А сам можешь уезжать в Кейп Код, рыбачить. Ты сможешь рыбачить. За покупками будет ходить Софи. Она.

Мистер Хинчер был немного напуган. В спокойном, милом голосе миссис Хинчер зазвучало волнение. Он был странно неприятен. Хинчер резко поднял свободную руку.

— Подожди минуту.

— Ну-ка, — мистер Хинчер поднял руку на манер полицейского. — Полегче.

Он был немного напуган. В спокойном, милом голосе миссис Хинчер зазвучало волнение. Он был странно неприятен.

Внезапно рука миссис Хинчер высвободилась из руки мужа: не вырвалась, не выскользнула — миссис Хинчер просто убрала ее.

— Ты тоже смеешься надо мной, — сказала она глухо.

Хинчер испугался:

— Нет, солнышко! — клялся он ей. — Нет, я не смеюсь. Я сделаю все, что ты сказала, девочка моя.

Хинчер тихо вернул руку жены:

— Нет, нет, нет, девочка моя, — клялся он, глядя на лицо миссис Хинчер.

Она медленно к нему повернулась. Хинчер ждал прощения, безумно хотел увидеть прощающий взгляд, безумно ждал хоть слова о прощении. Лицо миссис Хинчер ничего не выражало. Она смотрела на мужа и в то же время словно сквозь него.

— Все будет, как ты захочешь, — сказал он. — Все будет, как захочешь ты.

Глаза миссис Хинчер медленно прояснились.

— Я знала, что ты поймешь, — сказала она.

Почти каждые выходные мистер Хинчер отправлялся рыбачить в Кейп Код. Обычно он проводил это время с видимым удовольствием; вечером по воскресеньям, протопав в спальню жены, Хинчер показывал свой улов, накрытый промокшими газетами, и лицо его в свете слабенькой прикроватный лампы было счастливым.

Но в неделе оставалось еще пять дней.

Хинчер был довольно жалким лжецом. Но, к счастью, особенных навыков и не требовалось. Никто в Отисвилле не сомневался, что миссис Хинчер уехала в Акрон, Огайо, чтобы ухаживать за больной сестрой. Поэтому когда Хинчер с неловко сыгранной серьезностью сообщал всем, что сестре его жены «лучше», или «чуть лучше», или «сейчас сказать нельзя», в ответ ему обычно звучало «со временем пройдет» или «передавай привет Поле». С опытом Хинчер научился врать искусно. Со временем он понял, что чувствует себя увереннее, когда преподносит свои выдумки со смешком, а не мрачно.

— Думаю, придется подыскивать новую жену, — осенило Хинчера однажды (со смехом).

— Подожди, пока новые модели выйдут, — предложил Бад Монтроуз.

Хинчер тут же украл остроумное замечание Бада Монтроуза. И с типичным Лживым Смешком Хинчера целиком произносил:

— Думаю, придется подыскать новую жену. (Смешок.) Подожду, пока новые модели выйдут. (Смешок, смешок.)

Но он так и не выучился лгать настолько искусно, чтобы чувствовать себя в безопасности от справедливых, но чрезмерно громких разоблачений в маленькой, полной народа комнате.

По вечерам Хинчеры обычно играли в карты.

По вечерам Хинчеры обычно играли в карты. Мистер Хинчер садился на край кровати миссис Хинчер, а чистый белый постельный столик тихо качался на ногах миссис Хинчер.

По вечерам, после того как Хинчер одиноко ужинал на кухне, он возвращался к жене и играл несколько карточных партий. Мистер Хинчер садился на край кровати миссис Хинчер, а чистый белый постельный столик тихо качался на ногах миссис Хинчер. Чаще всего они играли до половины десятого или без четверти десять, а потом миссис Хинчер обычно говорила:

— Может, немного почитаем, дорогой?

Хинчер обычно соглашался и шел в другой конец комнаты за книгой на вкус миссис Хинчер.