Вячеслав Кабанов - Всё тот же сон

Я чувствовал всегда, что детство было моей настоящей жизнью, началом чего-то очень важного. Тогда я знал, а после забыл, что такое жить… Человеческая жизнь начинается светом и правдой; только потом мы вступаем в туман и сворачиваем в сторону.

Это созвучно Л. Толстому, который говорил, что человек рождается совершенным, а потом всю жизнь постепенно портится.

Честертон ещё пишет:

Отрочество — штука сложная и непонятная. Даже те, кто через него прошёл, не понимают, что же это было… Я начинал какое-нибудь в буквальном смысле дикое озорство, так и не зная, зачем я это делаю. Когда я впервые встретил на школьном дворе своего будущего лучшего друга, мы зверски дрались сорок пять минут, без всякой причины, не из мести (я никогда его раньше не видел, и позже он мне очень понравился), но по какому-то странному импульсу. Мы бились, пинались, катались в грязи, и всё это время сознание наше было беззлобным и ясным. Когда же мы устали вконец и он упомянул что-то из Диккенса, не то из другой моей любимой книги, мы завели разговор о литературе, который продолжается и по сей день.

Честертон удивительно точно определяет разницу между детством и отрочеством; у ребёнка есть жизнь, и есть игра («Давай поиграем!»), а у подростка жизнь становится игрой, и «он притворяется мужчиной, и бывалым мужчиной».

… ведь мы притворялись, что каждый из нас — независимейший джентльмен, живущий на собственные средства.

Эта игра часто переходит потом в эпоху юности, «джентльмен» так привыкает к игре, что уже совершенно в неё верит и в возрасте 18 лет говорит папе и маме: «Я женюсь. Я так решил».

Но самое печальное, что игра подростков в «бывалых мужчин» выражается чаще всего в трёх скверных вещах: они начинают курить, пить вино и говорить гадости о девчонках.

Я очень хорошо помню, как это делали мои товарищи, и рад, что у меня хватило тогда ума понять смехотворность такой игры и не принять в ней участия.

Вот этого я и тебе от всей души желаю: видеть глупость того, что глупо, смеяться над тем, что смешно, и не подчиняться законам стаи, оставаться самим собой. Хоть это и нелегко.

Мы возвращались с работы. Я из своего ЦИНТИхимнефтемаша, Ирка из «Бюро внедрения». Случайно сошлись на автобусной остановке, уже возле дома (мы жили теперь в Коньково). Сошлись и порадовались встрече. Весело болтая, шагали домой. Поднимаясь в лифте к нашему одиннадцатому этажу, я продолжал болтать, а Ирка вдруг забеспокоилась, ей что-то послышалось. Двери лифта раскрылись, и звук определился. Это орал полуторагодовалый наш Алёшка (было слышно из-за дверей). Моё настроение не переменилось (подумаешь, ребёнок орёт!), а Ирка стала судорожно попадать ключом в замок. Она влетела первой и сразу кинулась к ванной, откуда шёл крик. Я, ещё спокойный, прошёл туда же.

В ванной комнате не полу лежала мама, глаза закрыты. Рядом с любимейшей бабушкой стоял Алёшка и уже с хрипом рыдал из последних силёнок. Ирка его ухватила и вынесла, а я припал к маме, но она не дышала. Я маму звал, пытался делать искусственное дыхание, Ирка позвонила в скорую, потом на наш восьмой этаж. Пришёл добрый сосед Александр Александрович Сергеев, прекраснейший врач, много сделавший для нашей семьи. Он маму осмотрел и сказал коротко:

— Всё.

В кухне на плите был горячий обед, в ванной развешано только что выстиранное бельё. Это мама, возвратившись с ночного дежурства в больнице, забрала Алёшку из садика и сделала свои обычные, но уже последние земные дела.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Вот и пришлось задуматься. Мы жили в общем беззаботно. Мама правила домом и была главной добытчицей. Мы же чувствовали себя достаточно свободно. Теперь всё изменилось. Да нет, прокормиться можно было и самим, но встал вопрос о перспективе. И потом: что значит прокормиться? Нужен завтрак, обед и ужин. Это понятно. Но почему-то в доме перестали быть: мыло, зубная паста, стиральный порошок, соль, сахар, чай… Откуда брались они раньше? Просто множество различных вещей и предметов были в доме всегда как природная данность. И вдруг нарушился порядок вещей. А сын растёт, и Наташка взрослеет. Отсюда и возник вопрос о перспективе.