Мишель Фейбер - Близнецы Фаренгейт

Легкая дрожь пробирает слушателей, как если б температура воздуха упала вдруг градусов на десять. Дрожь эту порождает соединение слова «девственную» с тем, как мисс Соедхоно подобрала оранжево-лоснистые губы, чтобы произнести его. Презентация началась и теперь ее уже ничто не остановит.

— Мы собрались здесь, — сообщает мисс Соедхоно, — чтобы разобраться в физиологии кокоса, в частности, в том, что относится до сфер экссудации — то есть, исторжения жидкости — цветочного сока, — проанализировать сок ситовидной трубки и все его компоненты, перенос по этой трубке ферро-цианидов, и факторы, которые воздействуют на содержимое кокосовой копры.

— О Боже, — шепчет мужчина, почти не способный поверить в то, что всего лишь вчерашним утром он обменивался за завтраком дурацкими любезностями с супругой, а ныне находится здесь, в одном помещении с мисс Соедхоно, вдыхает воздух, исторгаемый ее поблескивающим ртом, ее медовой гортанью.

— С тех пор, как вы побывали на последней моей презентации, — продолжает мисс Соедхоно, — мы проделали большую работу.

Она поводит рукой по воздуху, беззвучно щелкает пальцами, и за спиной ее озаряется большой, утопленный в стену видео экран. Вспыхивает яркая картинка: гроздь юных кокосов на фоне рубчатого ствола, в ореоле кодаковой небесной синевы моря Сулавеси. Взгляды мужчин, на миг приникнув к картинке, вновь обращаются к женщине.

— Мы вывели — создали, если хотите, — новую разновидность кокоса, — произносит она. — Это дерево приносит гроздья в пятьдесят пять плодов, что в совокупности отвечает шестистам шестидесяти орехам на пальму в год. Как видите, размеры их невелики. Однако видимость обманчива. Полезное содержимое орехов, остающееся после удаления внеплодника, межплодника и нутреплодника, пропорционально намного больше, чем у крупных орехов. В частности, они содержат гораздо больше… (еще один взмах руки и картинка сменяется крупным планом беловатой субстанции)… эндоспермы.

Мужчины дергаются, как один человек; слышится звучный скрип металлических стульев.

— Эта эндосперма дает не меньше пятидесяти одного процента копры и практически без кожицы, — продолжает мисс Соедхоно, и голос ее становится при на последнем слове едва ли не кожистым. — Осуществляя нашу программу селекции, мы отдавали предпочтение зародышевой плазме, и очень скоро, мы в этом уверены, нам удастся получить гибрид Д и Т, используя для оплодотворения карлика, известного под названием «Раджа Келапа».

На экране появляется могучий «Раджа Келапа» — с индонезийским подростком, прильнувшим к головокружительно высоким верхним ветвям.

— Однако давайте вглядимся, ненадолго, в то, что происходит с корневой системой в болотистой почве, — мисс Соедхоно снова поводит рукой, и экран заполняют розовые ризомы, они теснятся целой толпой, смахивая на недокормленные морковки. — Когда кончики главных корней вступают в контакт с постоянными грунтовыми водами, они начинают гнить. Смерть, джентльмены, верная смерть. Чтобы скомпенсировать эту убийственную тенденцию, от самого кончика, под загнивающей его частью, отрастают боковые побеги корней. Новые корни отходят также и от основного ствола, от стержня. Эти избыточные корешки размножаются, сплетаясь в плотный мат на расстоянии метра от корневого ствола. Кроме того, ближе к стволу мы наблюдаем (еще один взмах руки: наплывом — новое изображение) сверх-избыточные пневматофоры, или дыхательные органы.

Неумело синхронизированные вздохи шелестят по всей аудитории. Мисс Соедхоно презрительно щурится, пробегается взглядом по распаленным лицам, пытаясь найти червя, который посмел вздохнуть не в свой черед.

— Первейшее значение, — шелестит она, — имеют и сроки жизни листьев. Со дня, в который примордий кокосового листа отделяется от апикального стебля, вырываясь из горловины листа много старшего, проходит долгое время, пока он, наконец, не отваливается, сенильный и изнуренный, от кроны. Вот здесь приведены иллюстрации каждой фазы его метаморфоза, от зарождения до смерти. Прошу вас, потратьте немного времени на их изучение.

Времени мужчины тратят совсем немного. Главный предмет их изучения это сама мисс Соедхоно, чья нижняя челюсть, чуть повернутая в сторону ярких изображений листьев и деревянных мерных линеек, есть само совершенство, а шея, если бы не преграда в виде высокого ворота, так и спадала бы прямо к груди, к экзотической груди о точной природе которой им остается только догадываться.