Лариса Васильева - Бессонница в аду

— Ну ладно, ничего со мной не случится, идите.

На этот раз Хан, только войдя в столовую, сразу спросил о Марии.

— Она в комнате сидит, джинсы пропали, не может прийти, — простодушно объяснила Галя.

— Не понял, что значит «пропали джинсы»? Пусть наденет другие.

— Так у нее одни остались, сменку-то она в саду оставила, когда сбежала…

— Вы хотите сказать, что у нее больше нет одежды?

— Ну да. Халат тоже пропал, да Шура в халате не разрешает, вчера она ее не пустила.

Шура тут же попятилась на кухню и в этот день не показывалась на глаза хозяину. А Галя, обрадованная вниманием и возможностью поговорить с самим Ханом, радостно выкладывала все, не замечая, что у того начинает дергаться глаз.

Хан повернулся к Олегу. Его просто потрясала человеческая тупость: неужели было непонятно, что раз эта женщина заинтересовала его, развлекает по ночам, то она автоматически получает дополнительные права? Теперь Олег тоже это понял и, видя как бледнеет лицо Хана, как судорога вздергивает угол его губ, он сам все сильнее бледнел, потом вскочил, заторопился. А вдруг еще можно все исправить, предотвратить гнев шефа?

— Сейчас, шеф, сейчас все исправлю, — он договаривал уже на ходу, выбегая из столовой.

Заскочил в свой кабинетик, схватил тетрадь заказов — в ней указывались все размеры женщин, и бросился по коридору в комнату Марии. Размеров этой категории женщин у него не было.

Она так и лежала на кровати, гадая, что же ей делать: ходить в ночной рубашке не позволяют, а раздобыть одежду, не выходя из комнаты, невозможно. Одна надежда, что этой ночью Хан захочет поговорить с ней и тогда она ему скажет о своей проблеме. Вопрос только в том, захочет ли он еще с ней говорить и доживет ли она до ночи. Неизвестно, когда наступит ее очередь умирать…

Олег Аркадьевич распахнул дверь и с порога потребовал сообщить ему все ее размеры.

— Раньше был сорок восьмой, а теперь не знаю… — растерянно ответила Мария.

— А обувь? Говори быстрее все остальное, рост, объем, обхват, как это там называется…

Мария называла, а он лихорадочно листал свой талмуд, подбирая подходящую по размерам женщину, наконец нашел. Размеры Оли, жены Леонида Сергеевича, были те же, что и у Марии, и Олег обрадовано кинулся на склад. Там у него лежал еще не распакованным недавно полученный заказ, а эта Оля, как всегда, должна была много чего получить, кредит у нее был практически не ограниченным. Он нашел ее тюк и, не развязывая, схватил его и помчался назад.

— Одевайся скорее и бегом в столовую, Хан ждет.

Ах, вот оно что! Хан заметил ее отсутствие и распорядился доставить к столу! То-то Олег примчался. Еще та сволочь… Если бы не хозяин, она бы с голоду могла тут помереть!

Мария раскрыла баул: и глазам своим не поверила: похоже, это на самом деле были фирменные, эксклюзивные произведения портновского искусства. Она выбрала брючный костюм, померила. Вот что значит, хорошо сшито! Вот так, без примерки, надела готовую вещь, и, оказывается, она сидит на ней прекрасно! И босоножки подошли, но были чуть-чуть свободны. В маленьком узком зеркале на стене не отражалась вся фигура, и Мария выбралась в коридор — там висело большое зеркало. Ей показалось, что она даже помолодела, только весь вид портил распухший нос и ободранная щека.

Когда Мария осторожно приоткрыла дверь в столовую, там царила тишина, Хан сидел с закрытыми глазами, нерв на его скуле дергался. Все замерли, не шевелясь, боясь звякнуть ложкой, никто не ел. Да, сегодня завтрак затянулся. Она вошла, Хан приоткрыл глаза и не оборачиваясь сказал:

— Садись сюда, — кивнул рядом с собой.

Он не обратился к ней, не назвал ее по имени, но и Мария, и все присутствующие поняли, кому это сказано. Ира молча отодвинула свой стул.

— Что с твоим коленом?

— Болит, сильно ушибла, — вот человек, он ведь не глянул на нее, не повернулся, когда она вошла, следовательно, понял по ее неровной походке, что с ногой непорядок.

— Ешь… Никогда не постился, каково это, двое суток не есть?

— Я тоже раньше не постилась. Для меня — трудно, не могу голодать.

— Ну давай, наверстывай.

Все вздохнули с облегчением — раз шеф вроде как шутит, значит, опасность миновала, — и дружно застучали ложками, заговорили. Подождав, пока Мария немного насытится, Хан снова обратился к ней:

— Рассказывай, как ты замыслила побег, почему именно сейчас, кто помогал, давай все в подробностях, всем ведь интересно.

За столом при звуке его голоса снова все стихло.