Андрей Колесников: Тачки. Девушки. ГАИ

Более того – такая работа, наверное, очень утомляет.

Возможно, поэтому Андрей Колесников начал писать заметки о том, что происходит на русских дорогах. О русских дорогах можно писать совершенно спокойно – вечно. И вот что я вам скажу: когда он устал от кремлевских рассказов, он начал писать реальные зарисовки из жизни. Жизнь, она ведь гораздо смешнее, чем любая выдумка. На этом строится коллекция жизненных ситуаций от Колесникова.

Более того, каждый его эпизод – это правда. Независимо от того, как он выглядит в тексте. Но с другой стороны, возьмите Владимира Набокова, например, – где кончается правда, а где начинается художественный вымысел?

Кто-то тут попытался сравнить грядущую книгу с книгой англичанина Джереми Кларксона. Неправда ваша. Там, где Кларксон не жалеет ни матери, ни отца ради красного словца, Колесников останавливается и все-таки жалеет. Он понимает своих соотечественников, как бы плохо они ни ездили по своим разбитым дорогам.

И жалеет.

Игорь Мальцев,

автор переводов книг Дж. Кларксона

«Мир по Кларксону»

и «Автомобили по Кларксону»

Однажды я оставил машину на тротуаре и пошел к девушке пить чай. А что такого-то? Не хуже других девушка, чай очень хороший готовит. Вот мы с ней довольно долго этот чай пили, стемнело уже почти на улице, а мы все пили его и пили. Честно говоря, чай уже в глотку просто не лез.

Потом я наконец освободился и выбрался на улицу. Смотрю, а вся задняя часть моей машины просто смята в гармошку. Поразительно даже, как можно одним ударом так ровно сплющить такое количество железа. Впрочем, я тогда ведь не знал, что сплющили одним ударом. Интересно, что подходил я к машине спереди – и ничего не было заметно. Вот так соберешься прокатиться не без определенного комфорта, а остается только сесть рядом на тротуар, закрыть голову руками и вот так, сидя и раскачиваясь, как футбольный тренер Валерий Лобановский во время матча чемпионата мира СССР – Бельгия при счете 3:2 в их пользу, начинать думать о мести. Ведь надо же кому-нибудь мстить.

Но кому? Я до приезда гаишников подробно исследовал место катастрофы. И собрал по кусочкам почти весь бампер той легковушки, которая врезалась в мою. Валялись там и другие осколки этого ДТП. В общем, это были «Жигули». Я, честно говоря, с надеждой искал на этих осколках человеческую кровь. По моим представлениям, человек, въехавший на огромной скорости в другую машину, не мог не потерять много крови. Если вообще не всю кровь.

Но крови не было. От этого история приобретала уже мистический оттенок. Может, никого и не было в том жигуленке. То есть это был уже какой-то «летучий голландец».

Появился гаишник и повел себя так, как и должен был. Он лениво поинтересовался, как дело-то было, и начал заполнять протокол, в котором виновник был не установлен.

И тут к гаишной тачке, в которой мы сидели, подошел дяденька, постучал в окошко и заявил, что хочет рассказать кое-что. В общем, оказалось, что он все видел, потому что сам в это время ехал мимо на своей «Волге» и чудом увернулся от этой синей «четверки».

– Водитель там вообще никакой был! Пьяный или обкуренный. По-моему, вообще без сознания сидел за рулем! Носом как-то клевал. Мы все гадали, в кого он врежется. А он в итоге врезался в этот вот «Пежо».

– А что дальше-то было? – с интересом спросил я. – Он же и сам-то, видимо, расплющился. – Да! – оживленно подтвердил этот дяденька. – Мы все думали, что он ни за что от «Пежо» не отъедет. А он отъехал, «Пежо» объехал и еще «девятку» на встречной задел. И погнал! А «девятка» развернулась и за ним! Мы все решили, что ни за что он от этой «девятки» не уйдет.

Мы! То есть здесь в какой-то момент собрался целый клуб болельщиков.

– И они очень быстро смылись. И мы тоже разъехались.

– Номер вы, конечно, не запомнили, – с нажимом сказал гаишник.

Ему, конечно, вся эта история была поперек горла. Если запомнили номер, придется ведь искать эту машину.

– Запомнил! – обрадовался дяденька. – Три цифры: 152, и две буквы за ними: В и О. А первую букву не помню.