Виктор Левашов - Третья половина жизни

– Во дают!

– Григорий Петрович!.. «Имангда. Тридцатое апреля». Подписи. Такой параграф действительно существует, мы правомочны решить этот вопрос… Что вы, Мартыныч?

– А чего им не терпится? Сегодня в городе будем, там и свадьбу можно сыграть. В ресторане, как полагается.

– Объясняю. Игорь Константинович с нами не летит. Он решил остаться здесь до конца сезона и провести более детальное исследование района.

– Ну и что? В октябре бы и поженились, как люди. Как раз расчёт за сезон получим, хоть в костюмах на свадьбу придём и с подарками. А то что же это? Вы на себя поглядите – бродяги ободранные, а не новобрачные!

– Какое прелестное слово – новобрачные! Мы с тобой, Игорь, новобрачные.

– Ещё нет. И если так дальше пойдёт, не скоро ими станем. Андрей, закончите объяснения. У вас получается.

– Попробую. Тут, Мартыныч, есть некоторые затруднения. Как мне объяснили во время консультации с экспедицией, в такой отдалённой точке, как Имангда, по технике безопасности работать в одиночку запрещено. Ольга согласилась составить пару Игорю Константиновичу. Но существует другая инструкция, по которой разрешается оставлять мужчину и женщину на таких точках лишь в том случае, если они являются мужем и женой.

– Выходит, они женятся, чтоб остаться? Так, Игорь Константиныч?

– Чтобы закончить работу.

– А насчёт любви – тут что, и разговора нету? Это так нынче положено? Нет, под этим я не подписываюсь. Это прямо сделка какая-то, а не женитьба.

– Чёрт! Ну и отнеситесь, как к сделке! Если бы мы попросили подписать какое-нибудь соглашение – заём хотя бы – подписали бы?

– Сделку – да, подписал бы. Знаю, вы люди честные. А это… Быть свидетелем на собачьей свадьбе – стар я для этого. Мне пора о душе подумать, а у меня и без того грехов много. Так что сами договаривайтесь, а я пока мусор замету. А то забредёт когда человек, «Ну и шаромыги, – скажет, – тут жили!..»

– Подождите, Мартыныч. Без вашей подписи документ теряет смысл.

– Вы, Андрей Павлович, меня не уговаривайте. Теряет – значит, теряет. Такой документ и смысла никакого не имеет, так что терять ему нечего! Пусть Николай Тихонович или Леонтьев подпишут, если им всё равно.

– Почему вы решили, что нам всё равно? Вовсе не всё равно. Правда, Валерий?

– Правда. И мы здесь, в сущности, посторонние.

– Мартыныч, милый! Тут не всё сказали. Да, нужно остаться, закончить работу. Только это не главное. Главное – мы любим друг друга и поэтому хотим пожениться.

– С этого надо бы и начинать! А то – сделка! Тоже мне нашёлся делец!

– Не сердитесь. Просто он привык скрывать свои чувства. Стесняется он, не видите, что ли? Игорь, ты же любишь меня и жить без меня не можешь, правда? Видите, Мартыныч, кивает.

– А чего это ты за него выступаешь? Сам он что, говорить разучился?

– Это от счастья. Подтверди, милый!

– Подтверждаю. Да, подтверждаю! Мы любим друг друга и хотим пожениться! Теперь достаточно?

– Ох, не нравится мне это! Ей верю. Любит. А тебе, Игорь Константинович, не верю, хоть ты что. Игрушки это для тебя.

– Вот вы и будете свидетелем с моей стороны. А Задонский с его. Подпишите, Мартыныч, я вас очень прошу!

– Ну, тебе жить. Возьму ещё один грех на душу, Одним больше, одним меньше. Где расписаться, Андрей Павлович?.. Вот – держите.

– Григорий Петрович, ваша очередь.

– Давайте авторучку. Где надо? Ага, вижу. А если я подпишу, а они потом разойдутся, что будет?

– Пятнадцать суток дадут. Как лжесвидетелю.

– Игорь Константинович шутит. Ничего не будет. Но вы можете не подписывать, если уверены, что они разойдутся.

– А как узнать – разойдутся или не разойдутся?

– Это вам и нужно решить. Считается, что основа прочного брака любовь. Как было сказано, они любят друг друга. Ваше дело поверить этому или нет. Насильно подписывать вас никто не заставит.

– Ясно. Слышь, студентка, любовь – это как понимать?

– Обращайся к новобрачному. Мой поручитель уже поставил подпись. Объясни ему, Игорь, как понимать любовь.

– Это когда жить без человека не можешь. Ясно?

– Не-а. Как не можешь? В петлю лезешь? Или головой в прорубь? Ты, геолог, не обижайся, я не надсмехаюсь, мне интересно. Я много слышу – любовь, любовь. В каждом кино любовь, в каждой книжке любовь. А что это? Ну, насчёт того, что они вместе спят – не маленький, знаю. Но ведь они и так живут. Чего вы на меня уставились? Андрей Палыч, чего я такого сказал? Она же у него в комнате спит. Не о геологии же они разговаривают!