Виктор Левашов - Третья половина жизни

– Было – ждал. И обнадеживал – есть руда.

– Вот видите! И тут Талнах. Какая-то сиротская партия, на которую никто серьезно не рассчитывал, вдруг натыкается на рудное тело невиданной мощности. Ставят рядом другую скважину – ещё больше! И так далее. Сразу перед комбинатом встаёт вопрос: на чём остановить выбор, куда бросить средства и оборудование? Имангда – надёжно, содержание металла не такое ошеломляющее, но вполне достаточное. И руду можно брать открытым способом, не строить километровой глубины рудники. Но Талнах – рядом с городом, руда богатейшая. И Имангда консервируется. А что бы вы сделали на месте Шубина?

– Подготовил бы какие-то итоговые данные и представил на техсовет комбината. Или кто там должен был решать этот вопрос?

– Вы никогда не сделаете карьеры. Что значит подготовить такие данные? Значит, нужно их защищать, доказывать, что Имангда экономически целесообразней. То есть ссориться с большим начальством, для которого Талнах – «самое-самое», «жемчужина Заполярья», как тогда говорили. И тут Шубин делает гениальный ход! Догадались?

– Нет.

– Подумайте, это же очень просто! Вы – Шубин. Вам пятьдесят, вы давно уже поняли, что Отто Юльевича Шмидта из вас не выйдет, и ваша цель – карьера, просто карьера! Ну? Придётся подсказать. Вы скрываете данные ключевой скважины!

– Каким образом? И зачем?

– При той суматохе, которая здесь в то время царила, особого труда это не составило. Просто не включил скважину в объём работ. Кому тут было его контролировать?.. А зачем… Он рассуждал так. Если Талнах окажется мыльным пузырём, шум быстро утихнет, и Имангда будет доразведана под его, естественно, руководством. А если Талнах действительно жемчужина Заполярья, спорить тем более глупо. Расчёт оказался точным. В ноябре партия была ликвидирована, а уже в мае следующего года Шубин становится начальником экспедиции. А дальше всё просто: засылаем отряды к Ледовитому океану, организуем гидрогеохимические партии, группы математического анализа – в ногу с веком шагаем! А между тем десять лет вкладываем в Талнах бешеные деньги, потому что заикнуться об Имангде значит признаться в собственном… Даже не знаю, как это назвать. Считайте сами. Пусть даже десять миллионов стоили бы эти сто двадцать километров дороги. Ещё миллионов сорок – вскрыть рудное тело и обустроить инфраструктуру. Пятьдесят миллионов максимум. А на Талнахе проектная стоимость первого рудника «Маяк» была шестьдесят миллионов рублей, второго, «Комсомольского», около двухсот, а сейчас и третий собираются строить, «Октябрьский», тоже миллионов на двести. Двести минус пятьдесят – сто пятьдесят миллионов рублей. Вот во что обходится это… Нашли вы какое-нибудь определение?

– Да. Преступление.

– Ольга, добавь: «Первостепенная важность работ по доразведке Имангды диктуется необходимостью… крайней необходимостью ввести в строй это месторождения вместо планируемого третьего рудника на Талнахе…» Так обстоят дела, Андрей. Я понимаю, что вы заинтересованы в том, чтобы закончить проверку вашего метода, но сейчас это должно уйти на второй план. Время дорого. Нужно подготовить отчёт нашего отряда так, чтобы выходить с ним сразу на техсовет комбината. Или даже на министерство. Решение о строительстве «Октябрьского» вот-вот утвердят и тогда бороться будет гораздо трудней. Могу я на вас рассчитывать?

– Можете. Но сначала нужно убедиться, что руда здесь действительно есть. В ваших рассуждениях, Игорь, очень важный пробел. Вы исходите из того, что ключевая скважина показала руду…

– Ну да, показала руду. А что ещё она могла показать? Центр интрузии. При всём моём не слишком почтительном отношении к вашему методу – чего-то он всё-таки стоит?

– Метод не вызывает сомнения. Но…

– Что за чёрт? Вы же сами сказали – уникальное месторождение!

– Дослушайте, пожалуйста. Мне очень неудобно, Игорь, но вы оказались спровоцированным на этот разговор. Я дважды проверил пробу и дважды получил одинаковый результат. Я так и понял, что это шутка вашего напарника по маршруту…

– Шутка? Чья – Задонского? Что вы этим хотите сказать?

– Судя по анализу, вы открыли действительно необычное месторождение – сахара.

– Какого сахара? Да говорите же толком!

– Обыкновенного сахара. Задонский, судя по всему, плеснул в пробирку сиропа из своей кружки. Продолжая розыгрыш, я хотел сказать, что вам остаётся найти кисельные берега. Боюсь, мне не стоило поддерживать эту шутку… А теперь, Задонский, давайте настоящую пробу.