Антон Тарасов: Подводные камни

— Слушай, не надо мне никаких шуб, — Марине хотелось напиться, чтобы забыть обо всем, но являться в таком виде к Михаилу в дом она не рискнула бы. — Шубы если и будут, то они достанутся тебе. Меня другое заботит.

— Только не начинай снова про свои косточки, подозрения и прочую ерунду. Это ты сама себе придумала, понимаешь? Ты внутренне пытаешь найти оправдание себе. Но оправданием сыт не будешь. Ты все это делала ради денег. Ясно тебе это? Так вот и доведи дело до конца. Пойми, от Волкова не убудет, он себе еще заработает. Может, этот случай его чему-нибудь научит, подстегнет к чему-то новому. Например, бизнес свой расширить он решит. Давно пора, между прочим. Ему об этом говорят очень многие.

— А он? — Марине стало интересно.

— Он всех посылает и говорит, что ему и так хорошо, и денег достаточно, — Вика вздохнула. — Ну, не понимаю я таких. Ему намекают на то, что он может зарабатывать еще больше, а он твердит, что больше уже не заработает, что он и так супер, и без того номер один в городе и отмахивается ото всех предложений. Хотя, Марин, это еще раз говорит в пользу того, чтобы ты сделала то, что хотела сделать. Избавишь его от груза денег.

— Какой там груз, что ты болтаешь? — Марине снова захотелось просто отвернуться и смотреть в окно.

— Марина, стоп. Успокойся и запомни: у него есть деньги и много. Эти деньги нужны тебе. Ты просто влюбилась в него и все пошло наперекосяк. Любовь проходит, а деньги остаются. Это твой единственный шанс в жизни что-то изменить. Так не упусти его! Ведь потом будешь жалеть, а ничего сделать будет уже нельзя.

«Ведь она права. Если не сейчас, то уже никогда. Второго шанса не будет. Предположим, я сейчас все брошу, уйду от Волкова. Тогда все, что было, было зря. И эта работа домработницей. Позор, как я до такого докатилась? Небось, Вика уже всем растрезвонила, что я опустилась, что я теперь домработница, и ползаю, унижаюсь, мою посуду и стираю белье, чтобы заработать свою жалкую копейку. Как мне надоело безденежье, кто бы знал! Кому бы рассказать, чтобы было понятно. Нет, так просто я не сдамся, без денег оттуда не уйду. Не сделаю то, что задумала, буду слабой, никчемной, сама себя ненавидеть буду. Да и что скажет Вика? Скажет, что я просто дура, что упустила такого мужика и его деньги. Сейчас она сидит и думает, когда же я, наконец, поумнею и как-то налажу свою жизнь. Ничего, все это скоро будет! Никакая я не слабая. Я никогда не была такой и сейчас не буду».

— О чем задумалась? — осторожно спросила Вика. Ей было в тягость это молчание. Все-таки они выбрались, чтобы отдохнуть и поболтать, а не сидеть и смотреть в окно, комкая в руках обрывки салфетки и ломая зубочистки. — Хочешь, молчи, но только без меня. Эй, слышишь?

— Знаешь, у меня два варианта. Либо взять и все ему рассказать, либо действовать, как задумала, и плевать на все и на всех.

— Ты это брось, ничего ему не рассказывай! Совсем с ума сошла? Он же заявит на тебя куда следует, у него связи ого-го! Прилепят тебе какое-нибудь покушение на мошенничество. А после этого тебя к деньгам и таким, как Волков, на километр не подпустят. Ты думаешь, судимые кому-то нужны? Навряд ли, тем более вполне нормальных, безо всяких судимостей, пруд пруди, — Вика рассуждала здраво, обычно это было присуще не ей, а Марине.

Произошла своеобразная рокировка, и они поменялись местами, ролями, общим настроем. Вика всего всегда боялась и стеснялась. Марина, напротив, шла напролом и добивалась всего. Но так бы решил каждый, кто знал Вику и Марину не слишком хорошо. А вот старые знакомые подумали бы иначе: Вика осталась Викой, а Марина… С ней все гораздо сложнее.

— Деньги, — прошептала Марина. — Неужели я могла все это затеять только ради денег?

— Могла. И именно из-за них ты унижаешься у Волкова, — ответила Вика в надежде, что Марина одумается.

Это покажется почти невероятным, но Марина вдруг заказала чашку кофе, чего не делала никогда, и уже после первого глотка заявила:

— Ладно, хватит этих разговоров. Я завтра же доберусь до денег. Все эти сомнения нужно от себя гнать, ты права.

— Конечно же, я права, Марин. И кто как ни я знаю тебя лучше всех и стараюсь тебе во всем помогать, хотя бы советом. Сейчас уже нельзя отступать. Да и куда отступать-то? У тебя все уже почти получилось. Постарайся, потерпи еще чуточку!

— А ты думаешь, чем я еще собираюсь заниматься? — Марина допила кофе, потребовала счет.

Время бежало, и ей нужно было бежать, чтобы успеть приготовить и подать Волковым ужин. Все было строго и по часам, как в первый день. Не менялось ничего. Волков молчал, его жена бросала ядовитые реплики, но, в конце концов, говорила, что все очень вкусно и желала спокойной ночи, после чего удалялась к себе наверх. Но в этот вечер в программу мероприятия вкрались кое-какие изменения.