Ричард Йейтс - Плач юных сердец

— Скорее уж через шесть, — сказала Нэнси Смит, и Дэвенпорты снова рассмеялись. — И все это время я недоумевала: чего ради этот милый мальчик сюда ходит и почему он никогда ничего мне не скажет?

— Так, погоди, хитрая морда, — приказал Гарольд, строго пригрозив ей пальцем. — Кто рассказывает эту чудную историю — ты или я? — И, убедившись, что ему снова предоставили слово, он вернулся к собственной версии событий. — Ну так вот, в те времена на обед отводилось всего полчаса: надо было выбежать на угол в автомат, скормить этому автомату свои медяки, съесть по-быстрому сэндвич и какой-нибудь мерзкий пирожок — и бегом обратно. То есть было сразу понятно, что без толку приглашать ее обедать, — ясно, да? Поэтому я придумал такую вещь. Я сказал: «Смотри, какая погода. Может, пойдем прогуляемся?» И мы прогулялись: прошли не торопясь по Парк-авеню от Сорок шестой до Пятьдесят девятой улицы и все разговаривали. Пару раз она, правда, сказала: «Гарольд, нас же уволят!» — но я ей отвечал: «На что спорим?» — и ей оставалось только смеяться. Ну, потому что при наших тогдашних смехотворных должностях мы оба понимали, что компании будет дороже нас уволить, чем держать дальше, — а кроме того, что мы, собственно, сделали? Всего-то полдня прогуляли, — может, никто даже и не заметил. В общем, в конце концов мы в тот день пообедали, часа в четыре, в столовой в Центральном парке — в той, которая рядом с зоопарком: хотя вряд ли мы тогда много съели — больше держались за руки, лизались и говорили всякие глупости; что видели в кино, то, наверное, и говорили.

— Мне кажется, это так прекрасно! — сказала Люси.

— Оно, конечно, прекрасно, но потом нам пришлось еще помучиться, — сказал Гарольд. — Потому что у меня семья католическая, а у Люси все лютеране, и это совсем не сочетается. И к тому же ее родители считали, что ей нужен жених посолидней, — это все тоже пришлось разгребать. Больше года ушло на то, чтобы всех уговорить, но в итоге они согласились.

В какой-то момент Майкл испугался, что теперь Смиты захотят услышать историю любви Дэвенпортов и придется неуклюже избегать таких слов, как «колледж» — не говоря уже о «Гарварде» и «Рэдклифе», — но Гарольд, похоже, считал, что такого рода расспросы могут и подождать. Он допивал второй бокал и уже свыкся с тем, что владеет разговором; теперь он вернулся к тому, что, очевидно, и хотел рассказать с самого начала, — к собственным амбициям.

«Нью-Йорк сентрал» — компания, конечно, старая и вообще не бог весть что, говорил он, но и ей нужно отдать должное. Взять хотя бы бесплатный проезд; чем не образец просвещенного менеджмента [38] Термин введен американским психологом Абрахамом Маслоу. в действии? Как иначе они с Нэнси смогли бы растить детей в таком месте, пока они еще маленькие и им все это действительно нужно? Да и вообще, черт возьми, он должен признать, что ему нравятся люди, с которыми он работает в отделе обработки данных. Коллектив давно сложился, все друг друга понимают. И потом, у них есть еще гандбольная команда, играют по вечерам каждую пятницу; он это дело полюбил. К тому же помогает поддерживать форму.

Но что самое главное, говорил он, откинувшись на спинку кресла уже с новым стаканом в руках, самое многообещающее, так это то, что «Нью-Йорк сентрал» теперь предлагает руководству отдела обработки информации бесплатную образовательную программу по менеджменту. Он-то сам еще года два не сможет в ней участвовать, но хоть есть к чему стремиться. Часть обучения проходит «на базе компании», объяснял он, но основной курс ведут профессора менеджмента из ведущих столичных университетов…

Все трое, только что с блеском и живостью в глазах слушавшие, как Гарольд приглашал Нэнси на прогулку, теперь пережидали его речь со стоическим терпением. Нэнси сделала вид, что не слушает, потому что уже и так не раз все это слышала; Люси при каждой паузе умудрялась награждать оратора беззвучным кивком, чтобы показать, что она следит за ходом его рассказа; Майкл сидел, уставившись в стакан, будто надеясь, что алкоголь в разумных количествах может стать профилактической мерой против смерти от скуки.

Наконец Гарольд сел прямо, из чего можно было заключить, что речь его почти окончена.

— Понимаете, — сказал он, — в будущем для транспортной отрасли не будет иметь значения, на чем человек прибыл — на поезде или на самолете. Пассажир станет частью надежного процесса управления — процесса принятия решений в самой транспортной отрасли.