Ричард Йейтс - Плач юных сердец

— Простите, вы ведь мистер Дэвенпорт? — В глаза ему с надеждой смотрела молодая девушка.

Она сказала, что ее зовут Сьюзен Комптон и что она будет играть главную роль, сказала, что страшно рада с ним познакомиться, сказала, что телевизионная версия — просто «жуть», потому что она читала саму пьесу, когда ее прислали, и пьеса «прекрасна»; сказала, что теперь ей, к сожалению, нужно идти, но она надеется, что они еще увидятся, потому что ей очень бы хотелось с ним «пообщаться». И, глядя, как изящно она уходит, чтобы присоединиться к остальным актерам, он решил, что лучшего оправдания для приезда сюда просто не придумать.

Потом их с Томом Нельсоном посадили в стеклянную будку, расположенную над площадкой в задней части студии, рядом с будкой звукооператора, и они наблюдали за происходящим с экрана висевшего на уровне глаз «монитора». Чтобы объяснить Нельсону, что это вообще не его пьеса, Майклу оставалось только подталкивать его локтем и негодующе хмурить брови — других путей не было, но через некоторое время он решил, что все это не имеет значения. Когда этот балаган закончится, его будет ждать девушка — девушка, все движения которой прекрасно смотрелись в средних планах и чью красоту крупные планы только еще раз подтвердили.

Концовка, как Майкл и боялся, получилась почти совсем продажная, но, как только в студии включили свет, он прошел на площадку прямиком к Сьюзен Комптон и сообщил, что играла она замечательно, а потом осведомился, не согласится ли она выпить где-нибудь вместе.

— Было бы замечательно, — сказала она, — только мы сейчас все вместе уходим в ресторан. У нас что-то типа заключительной вечеринки для тех, кто работал над проектом, но вы с другом, конечно же, обязательно должны к нам присоединиться.

И вскоре они оказались в огромном светлом ресторане, где официанты аккуратно сдвинули для них несколько столов. Сьюзен Комптон села на почетном месте во главе стола, а по обе стороны от нее расположились режиссер и актер, исполнявший главную мужскую роль; потом стали по двое рассаживаться другие актеры и кое-кто из технического персонала, а Том Нельсон с Майклом, как неожиданно нагрянувшие гости, пристроились на дальнем конце стола.

Сначала Майкл думал сказать Тому: «Слушай, наверное, у меня с этой девицей что-нибудь выгорит. Может, ты переночуешь где-нибудь в отеле, а утром поедешь домой один?» Но чем дольше он смотрел, как она смеется и болтает там вдалеке, то и дело поднимая свой бокал, как будто он был символом ее сегодняшнего триумфа, тем больше он колебался. Когда вечеринка закончится, она легко может попрощаться с ним где-нибудь на тротуаре, наградив его напоследок дежурным поцелуем с легким привкусом коньяка, после чего растворится на глазах у Тома Нельсона в ночном Монреале в обнимку с каким-нибудь актером — и, если это произойдет, Нельсон на обратном пути будет до самого Нью-Йорка безжалостно над ним издеваться.

Нет, избавляться от Нельсона было пока рано: сначала надо было заполучить девушку. Как только представится возможность, он подойдет к ней и спросит, нельзя ли ее проводить. Если она согласится, то проблема Нельсона разрешится сама собой: достаточно будет нескольких сказанных по-дружески слов, а может, и многозначительного кивка, если Нельсон станет капризничать. После чего автор только что экранизированной пьесы сможет сесть с этой девушкой в такси, и все дальнейшее будет весьма и весьма обнадеживающим.

И этот план почти что сработал: когда телевизионщики стали наконец подниматься и выходить из-за стола, ему пришлось протискиваться через всю эту толпу, чтобы оказаться с ней рядом, и это ему удалось — как минимум разговаривать было можно.

— Сьюзен, могу я проводить вас домой?

— Ой, было бы здорово. Спасибо.

— Машина у выхода, — сказал Том Нельсон.

— Так вы еще и на машине, — сказала она. — Отлично.

В итоге в этой проклятой машине их оказалось трое, и они ехали куда-то на самую окраину города; Майкл видел, что ничего у него не получится.

Сьюзен Комптон объяснила, что все еще живет с родителями — в Монреале очень плохо с жильем, но она надеется, что скоро у нее будет собственная квартира, — и, когда они подъехали к дому ее родителей, света в окнах уже не было.

Перейдя на шепот, они спустились вслед за ней в полуподвал; она зажгла свет, и они оказались в неожиданно большой, отделанной дубовыми панелями комнате — в духе «игровых», по поводу которых верхушка среднего класса испытывает, похоже, какую-то особую гордость.