Фред Стюарт - Век

По возбужденному шепоту гостей Габриэлла поняла, что это успех.

Коллекция имела сокрушительный успех. Вся она была распродана, и Габриэллу завалили новыми заказами. Завистники брюзжали, что Габриэлла провалилась бы, если бы не поддержка Морриса и Барбары Дэвид, а также Эрики Штерн, но, увидев ее туалеты на нескольких приемах, отступили. В них было что-то магическое: у нее было не только чутье, но и характерный стиль. Она работала долгими трудными часами, чтобы добиться кажущейся легкости в работе. Кроме того, она назначала гибкие цены. Но как только война в Европе разгорелась и зицкриг [84] Сидячая война (нем.). перешла в блицкриг, приведшую к падению Бельгии, Франции, Голландии, Норвегии и Дании под натиском явно непобедимых немцев, да еще когда Америка неохотно, с трудом начала переход к военной мобилизации экономики, женщины уже не обращали внимания на цены. Возможно, напуганные будущим больше, чем они себе в этом признавались, они хотели покупать, и деньги им это позволяли. Габриэллу завалили заказами. Она сняла квартиру в Брентвуде. Впервые в жизни у нее появилось свое жилище. Успех глубоко взволновал ее. После долгих лет застенчивости, вызванной избыточным весом, после травм, полученных в результате гибели родителей и потери дедушки и бабушки, она наконец стала избавляться от всех этих переживаний и становиться самой собой. Единственным, чего не хватало ей теперь для полного счастья, был Ник. Она думала, что время залечит и эту рану, но ошиблась. Даже когда она была перегружена работой с Розитой в мастерской, далеко за полночь, она никак не могла совсем забыть его. Она приезжала домой измученная и валилась на кровать, но он тут же возникал в ее мыслях. Она говорила себе, что ведет себя, как персонаж из заезженной любовной песни поденщика, что она никогда снова не увидит его, что она хорошо отделалась и что ей следует начать встречаться с другими мужчинами, но это ничего не меняло. Он вошел в нее, стал ее частью. Она-таки была тем самым задавленным трудами персонажем любовной песни.

Она хотела своего мужчину.

В первый понедельник июня какой-то человек вошел в «Салон Габриэллы». Лукреция Руссо редко видела мужчин в салоне. Но таких красивых мужчин не только в салоне, но и за его пределами она видела совсем немного.

— Доброе утро, — обратилась она к нему, — я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, меня зовут Ник Кемп. И я бы хотел видеть мисс Габриэллу фон Герсдорф. Она здесь?

Лукреция полагала, что у Габриэллы, по горло занятой работой, совсем не остается времени на любовь. И поэтому она была заинтригована.

— Да, она в мастерской. Мне сходить за ней?

— Пожалуйста.

Она быстро прошла за занавес. Габриэлла и Розита трудились над вечерним туалетом для Мери Оберон, совсем недавно ставшей одной из ее известных заказчиц, которых в прессе называли «девочками Габриэллы».

— Габриэлла, там фантастически красивый моряк хочет тебя видеть. И если он тебе не нужен, тогда за него возьмусь я!

Габриэлла сидела на корточках у манекена, подшивая подол. Она подняла глаза:

— Моряк?

— Вообще-то он офицер. Его зовут Кемп. Ник Кемп.

Габриэлла побледнела. Она встала и быстро подошла к зеркалу посмотреть на себя. Лукреция и Розита обменялись взглядами.

— Побудь здесь, Лукреция, — бросила Габриэлла, подходя к занавесу. — Я хочу поговорить с ним без свидетелей.

Она прошла за занавес, а Розита и Лукреция шепотом и наперебой стали обмениваться своими догадками по этому поводу.

— Привет, Габриэлла, — поздоровался Ник, когда она вошла в салон.

— Привет.

Они смотрели друг на друга в неловком молчании.

— Ты что-нибудь хочешь мне сказать? — спросила она наконец.

— Мне многое надо тебе сказать. Так много, что я не знаю, с чего начать. — Он посмотрел на часы. — Могу я пригласить тебя на ленч? Я знаю много мест в Венеции, где хорошо готовят еду из моллюсков. Там абалон не как резина, и у них есть хорошее вино, которое называют «Шато Тиахуана».

— Или мы могли бы сгонять в Акапулько на романтический уик-энд. У них тоже есть интересные фирменные блюда. Таинственный японец. Жены германских послов, погибающие в авиакатастрофах…

— Я не имел к этому никакого отношения.

— О? Тогда, значит, и я не была психопаткой? А ты все-таки имел к этому какое-то отношение?

— Послушай, я хочу объяснить всю ситуацию, но мне не хочется делать это здесь. Мы могли бы где-нибудь посидеть одни?

Она заколебалась: