Фред Стюарт - Век

— Конечно нет. Почему он должен обидеться?

Моррис немедленно откликнулся на ее просьбу. Он любил Габриэллу и с большой теплотой относился к памяти ее деда Виктора, который финансировал его первый фильм много лет тому назад. Габриэлла рассказала ему о своих планах, о роли Эрики в этих делах и о своей мечте создать свой салон. Он внимательно выслушал ее, попыхивая сигарой, а потом спросил:

— Сколько тебе нужно?

— Огромную сумму, — выпалила она.

— Я кручусь в кинобизнесе, что значит «огромная сумма»? Сколько?

— Двадцать пять тысяч долларов.

— Это столько, сколько дядя Дрю пытался тебе дать на Рождество шесть лет тому назад, а ты бросила чек ему в лицо?

— Я бы и снова это сделала! — сказала она.

Он улыбнулся:

— Хорошо. Я бы тоже так сделал.

Он поднялся, подошел к своему письменному столу и выписал чек. Он принес его и подал Габриэлле. Чек был на тридцать тысяч долларов.

— Но, дядя Моррис, я же просила только на двадцать пять…

— Пять тысяч сверху — это мой подарок. Используй их для того, чтобы сделать салон уютным. Fun drek ken men kayn koyletsh mit flekhten.

— Что это означает?

— Из дерьма не сделаешь конфетку.

Она рассмеялась, обняла и поцеловала его.

Свой салон Габриэлла открыла в День всех дураков, первого апреля 1940 года. Помещение было маленькое — демонстрационный зал и мастерская позади него, — но Габриэлле и этого было достаточно: она хотела, чтобы он оставался небольшим, для узкого круга, и безупречным. Она сама руководила его переоборудованием, воевала с архитектором, спорила с плотниками и в конечном счете добилась того, к чему стремилась: чистый, современный нью-йоркский интерьер, что в то время было большой редкостью в Лос-Анджелесе. В салоне многого не хватало, но то, что имелось, было высшего качества: ведь одежда здесь должна была быть на уровне высокой моды. Несколько стульев модели «барселона», один фикус в изысканной китайской вазе, серое ковровое покрытие на полу, а на стене — большое полотно в стиле модерн кисти мексиканского художника. Окна на Уилширский бульвар были задрапированы белыми занавесями, которые пропускали мало света, но зато закрывали вид на улицу: она не хотела, чтобы клиентки разглядывали машины на улице. Она наняла итальянку-продавщицу по имени Лукреция Руссо. Двадцатипятилетняя умная и привлекательная Лукреция была из калифорнийской семьи виноделов из долины Напа и мечтала стать художницей. Габриэлла платила ей пятьдесят долларов в неделю, что было немало, и предупредила, что ожидает от нее трудолюбия и предупредительного отношения к клиенткам. Кроме того, деликатно посоветовала ей остерегаться Эрики. После некоторых попыток найти подходящую швею ей наконец повезло с сорокадвухлетней мексиканской женщиной по имени Розита Гусман. Именно Розита создавала модели по эскизам Габриэллы и под ее постоянным контролем. В рабочей комнате позади салона далеко за полночь, пока Габриэлла готовила свою коллекцию к открытию, стоял гул.

Первая презентация в апреле прошла без вспышек юпитеров, без трибун для ораторов и без множества репортеров из отделов моды. С помощью Барбары и Эрики Габриэлла составила список из двадцати наиболее известных в обществе Беверли-хиллз женщин, причем только семь из них были кинозвездами, поскольку Габриэлла не хотела зависеть исключительно от капризов актрис. Прессу не пригласили сознательно. Приехали абсолютно все приглашенные: Барбара и Эрика распространили по Беверли-хиллз и среди местных кинодеятелей слух, что Габриэлла — волшебная портниха и что ее салон скоро станет престижным местом приобретения туалетов. Гости прибыли еще до пяти. Лукреция их встречала и рассаживала на маленькие взятые напрокат стулья. Шампанское и икру разносили два официанта, специально приглашенные по этому случаю. Затем, точно в пять, из-за занавеса, отделявшего мастерскую от салона, появилась Габриэлла. Несмотря на то что она казалась уравновешенной, у нее на душе скребли кошки.

— Меня зовут Габриэлла фон Герсдорф, — сказала она. — Мы рады видеть вас в нашем салоне.

Затем она отошла в сторону и объявила выход первой модели.

— Коллекция открывается костюмом для ленча с мужчиной, вашим потенциальным любовником.

Раздались одобрительные возгласы женщин, когда поразительно красивая манекенщица в сером костюме с розовыми кантиками появилась из-за занавеса. Это был костюм строгого покроя со слегка увеличенными плечами, но изюминка как раз и состояла в розовом кантике. Это было прекрасное и элегантное произведение. Когда манекенщица прошла по рядам, женщины вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть костюм.