Виктор Ерофеев - Страшный суд. Пять рек жизни. Бог Х (сборник)

На этом опыте я понял, что мир не переделать. Распутин так и останется проклятием буржуазных семей, живущих на этаж выше шумного ночного заведения. Мы обитаем в мире победивших стереотипов. Возможно, это новый ресурс стабильности.

Есть и другие, более локальные мифы о Распутине. Возрождение политического имиджа Распутина в сегодняшней России имеет националистическую обложку. Если до революции националисты пытались представить Распутина марионеткой жидомасонского заговора, то теперь он — хранитель устоев вечной России, защищающий ее от западной скверны, символ союза православия и монархии. Его убийство объявляется неонационалистами делом рук тех же жидомасонов, оно — «ритуально». Впрочем, это маргинальная установка, и если Распутин, действительно, возвращается в Россию, то скорее обходным путем через Запад, чтобы соответствовать идеалам новейшего русского гедонизма.

Какой реальный ущерб нанес Распутин России? В чем провинился? Почему «слуга Антихриста»? Как случилось, что крестьянин в конце жизни мог сказать: «Я держу у себя в кулаке всю Россию»?

Его восхождение началось в церковных кругах Петербурга в 1903 году. Там он прославился не только проницательностью, но и пророчествами. Распутин предсказал разгром русского флота в Цусимском проливе в ходе русско-японской войны 1904–1905 годов. Позже он говорил, что боится не за себя, а «за народ и царскую семью. Потому что, когда меня убьют, народу будет плохо, а царя больше не будет». Увидя раз портрет Карла Маркса, он пришел в возбуждение и предсказал, что за этим бородачом народ пойдет на баррикады. Но самым поразительным было, конечно, лечение наследника. Впервые войдя в его комнату и склонившись над кроватью ребенка, страдающего бессонницей после очередного приступа болезни, Распутин принялся молиться. На глазах родителей царевич успокоился и заснул, чтобы наутро проснуться здоровым. И так происходило из раза в раз. Более того, Распутин лечил его и на расстоянии, по телеграмме, из сибирского далека. Какие родители не доверились бы после этого «старцу»? Он доказал то, во что «цари» хотели верить: человек из народа способен спасти наследника и защитить престол. Он стал незаменим. И какая разница матери, тщеславится ли, по слухам, Распутин дружбой с царской семьей, водит ли женщин в баню (об этом русская печать писала на протяжении многих лет. Распутин то признавался в похождениях, то отрицал — дурил всех), пьет ли, развратничает (публично показывал танцовщицам-цыганкам свой член в московском ресторане «Яр»)? Дано ли было Распутину, действительно, понимать мистическое?

В России начала XX века, казалось бы, ничто не предвещало Распутина. Шло бурное развитие капитализма. Рубль был чуть ли не самой твердой валютой в мире. Революция 1905 года с кровью вырвала у царя долгожданные свободы. Какой еще Распутин? Вместе с тем все его предвещало. Распутин — зверская насмешка над усилиями России выбраться из ямы. «Ах, вы захотели быть похожими на других, обзавелись философами и независимыми политиками, бердяевыми и милюковыми, отращиваете демократию, авангардистские картинки малюете, декадентские стихи сочиняете? А вот — хрен вам! Не будет этого!» Интересно, кто это говорит? Почему так явственно мне слышен этот голос? И он так каждому русскому говорит: «Хочешь быть разумным, предсказуемым, хочешь определенности? Будешь мучиться, маяться, унижаться перед тем, кто недостоин тебя, будешь любить того, кто утащит тебя в могилу».

Ведьма и дьяволица, соблазняющая, совращающая, оборачивающаяся то императрицей всея Руси, то базарной бабой, то революционеркой, то лимитчицей, то проституткой. Это она, женский дьявол, наслала на Россию Распутина. Бешеная, как индийская богиня Кали. В русских краях имя ее — никак. Она безымянна. Но мы в XXI веке — такие размышления кажутся неуместными.

Есть другое, близкое мне решение: Распутина породила русская литература. Это она взрастила опасную иллюзию и заразила ею интеллигенцию: русский народ мудрее правительства и всех, всех, всех. Сам того не зная, Распутин стал литературной эманацией. Нет ничего милее русской литературе, чем мысль, что правда принадлежит народу. Это уже маячит у Пушкина в «Капитанской дочке». Весь Достоевский после своего каторжного опыта пронизан этой идеей, ею же внедряет Толстой в читателей «Войны и мира». Радикалы и консерваторы, революционеры и мракобесы — все клялись народом и верили в него как в священную корову. Но впервые эта идея с большим опозданием дошла до престола во время царствования последнего царя. Николай Второй вряд ли почерпнул ее из книг; из нее был соткан русский воздух. С царем же все складывалось на редкость плохо. В эпоху политического переустройства неуверенный в себе и упрямый, застенчивый и низкорослый, Николай был придавлен гигантским образом умершего отца, чувствовал себя одинаково неуклюже как на балах, так и с министрами. Он нуждался в жизненной опоре. С одной стороны, ей была Александра Федоровна. С другой, ей стал Распутин. Дикий vox populi его устами вернул покачнувшемуся царю мандат божьей власти, что, в конечном счете, и спровоцировало цареубийственную революцию. Короче, наследника лечили на расстрел.