Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

– Этого не может быть! – снова заорал Сергей Арнольдович. – Там Анна!

Он подбежал к кушетке, рухнул на колени. Анны не было. Вместо нее, укрывшись клетчатым пледом, мирно посапывала в сладком сне Лиза. Из груди Ванина вырвался истошный стон:

– Верни Анну, Иуда! Христом богом заклинаю, верни!

Его колотило.

– Э-э, какой ты хлипкий, брат мой, – назидательно сказал ему Иуда из Кариот. – Кишка-то у тебя тонкая, как дело самого касается.

Ванин не отрываясь смотрел своими немигающими голубыми глазами на Лизу. Возможно, в первый раз в своей взрослой жизни они были наполнены слезами.

– Верни, – простонал он.

Иуда подошел к Сергею Арнольдовичу и положил свою ледяную руку на его пылающий лоб.

– Успокойся, – сказал он.

Дрожь в мгновение покинула его измученное тело.

– Пусть Лиза еще поспит, – сказал он, коварно улыбаясь, – а мы с тобой посмотрим телевизор.

Ванин не понимал, что происходит, и лишь тупо пялился на «Тайную вечерю». Там же происходило нечто невообразимое. Апостолы превратились в живых людей, шумели, спорили, пытались в чем-то убедить Иисуса. И только место Иуды пустовало. Вдруг все исчезло, и Ванин увидел на экране себя и Лизу, где он обещает ей акции. И она такая радостная и счастливая обнимает его и кусает за ухо.

– Какая идиллия! – произнес Иуда. – Ну чем не любовь, а?

Ванин опустил голову.

– Наше замечательное кино продолжается, – подбодрил Иуда своего брата.

На экране появилась квартира Лизы. Ванин отпирает дверь и заводит в нее еле стоящую на ногах подвыпившую хозяйку. «Иди в душ, приведи себя в порядок, – слышен голос Ванина. – Разговор есть». Лиза послушно бредет в ванную комнату. Ванин нервно переключает каналы телевизора, ждет ее, развалившись в кресле. Выходит Лиза с полотенцем на голове в белом халате. «Что-то я сегодня перебрала», – говорит она Сергею Арнольдовичу, присаживаясь к нему на колени. – От радости, наверное». Ванин грубо отталкивает ее и идет на кухню. Открывает холодильник, достает коньяк, наливает себе и Лизе. Она ждет, что он скажет. Молчат. Лиза спрашивает: «Что с тобой?» И тут начинается. Ванин впадает в истерику: «Как ты могла попросить у меня акции? Я что, тебе мало даю? Ты – вице-президент банка. У тебя сумасшедшая зарплата. И положение. Я столько для тебя сделал. У тебя есть все. Ты посмотри на себя со стороны. Ты ведь с жиру бесишься. Соришь деньгами налево и направо: машина – не машина, квартира – не квартира, дом – не дом. Нет же, этого мало. Акции ей подавай. Ты же, сучка, знаешь меня лучше всех. Я никогда никому ничего не даю из того, что считаю своим». «Сережа, Сережа, успокойся», – испуганно пыталась успокоить его Лиза. «В понедельник придешь на работу и напишешь заявление об уходе по собственному желанию. Все поняла?»

«Да, как ты можешь такое говорить? – закричала она. – Я отдала тебе лучшие годы своей жизни? Кому я нужна со всем этим без тебя? И потом…» «Что потом?» – перебил он ее. «Я хочу тебе что-то сказать, очень важное. Только не перебивай меня». «Ты уже сказала все, что хотела. Сыт по горло. Делай, что я тебе говорю. Не напишешь заявление – потеряешь все». Он вышел из квартиры, хлопнул дверью. Лиза оставалась одна. Сидела на диване молча, курила. Потом пошла на кухню, достала из аптечки снотворное, насыпала жмень в руку. Вернулась назад, проглотила, запив остатками коньяка. Через несколько минут бутылка и бокалы были осушены. Изображение исчезло.

– Ты же знал, что она без снотворного не спит после принятия алкоголя? И что врачи ей строго-настрого запретили пить?

– Знал или нет? – снова повторил свой вопрос Иуда голосом полным ненависти и неприязни. – Разве нельзя было обойтись по-человечески, по-хорошему, без смерти?

– Я ее не убивал, – твердил Ванин, уткнувшись безжизненным взглядом в пустоту.

– Скажи мне, брат мой, – обратился Иуда к собеседнику, который продолжал сидеть, находясь в полной прострации. – Тебе ее жалко?

– А ты знаешь, что она хотела? – почти фальцетом закричал Сергей Арнольдович. – Она хотела мои акции, которые я потом и кровью заработал. Унижался, терпел лишения, отказывал себе во всем. Ради одного, чтобы стать независимым и свободным. Этого можно добиться только с деньгами, с большими деньгами. И я шел к этому. А она… она захотела их у меня забрать. Мои, мои кровные, потом заработанные деньги.

Он замолчал, потом снова продолжил, как бы споря с самим собой:

– Она бы не остановилась. Она бы продолжала меня мучить. И, в конце концов, добилась бы своего.