— Тебе что-нибудь нужно?
— Да все у меня есть. Полно друзей. Езжай, езжай. Мне будет спокойней. Она ж одна!
— Еду, еду. Ночью вылетаю. Если что понадобится, адрес я оставила Мише. Телеграфируйте.
— Это уж тогда без меня будут телеграфировать.
— Шутник.
— Извини. Может, и не удачно.
— Ты засыпаешь, Боря.
— Угу. Прости. Зачем телеграмму? Не умру.
— Дурак.
Борис Дмитриевич лежал с закрытыми глазами: то ли спал, то ли вид делал.
Люда тихонечко пошла и осторожно прикрыла дверь.
Сквозь туман болей и лекарств Борис Дмитриевич мысленно воспроизводил их смурной разговор, состоящий в основном из вопросов. Сплошные вопросы. Вопросы… вопросы.
16
Он запутался во времени: день, вечер, ночь — непонятно. По-видимому, поднялась температура. Как всегда у него при температуре, в голове стала кружиться вальсовая мелодия из детства, из военных времен. Ему не надо ставить градусник, когда в голове начинает звучать музыка и появляется желание напевать «Сидят и слушают бойцы, товарищи мои…». Как только появляется высокая температура, он начинает мурлыкать: «Какой-то сад, осенний лист, товарищи бойцы…» Слова вылетают из головы, влетают в голову, перемешиваются, остается лишь круговая мелодия да мурлыканье кругами.
Первый круг: «Осенний сад, сидят бойцы…» — вираж. Второй круг: «В лесу летает зимний сад, товарищи мои» — опять вираж. Он кружится с осенними листьями в саду, в лесу с товарищами.
Близкие его знают, что если температура и дальше будет подниматься, то в голове завертится мелодия уже из ранней юности, из фильма «Девушка моей мечты», и он, практически не знающий немецкого языка, начнет мурлыкать слова этой песенки. И действительно, скоро покатились, закружились, замурлыкались: «Ин дер нахт… дер меньш… нихт герн алляйне… кайне…»
«Кайне, кайне…» Перед глазами возник дом на углу Арбата. С самого угла был вход в галантерейный магазин, а там бесконечные пластмассовые тарелочки и кувшинчики, называемые вазами для цветов. Они были яично-кремового цвета и украшены чуть золочеными контурами кремлевских башен. И почему-то, несмотря на убогость магазинных полок, стоящих сейчас перед глазами, он ощущал веселое, радостное настроение. Дальше по Арбату была еще дверь, а там лестница и ход наверх, в кино…
Да, это было кино и называлось оно «Темп». А по другую сторону дома, с улицы Воровского, опять дверь, еще вход и опять ход наверх, на второй этаж — в библиотеку… Конечно! «Некрасовка»! Я же здесь прогуливаю… Я здесь отсиживаю уроки.
Какой знакомый дом… какой прекрасный день… какой прекрасный пень и песенка моя… А есть ли этот дом на самом деле?.. Или был?.. И почему такое веселье? Да ведь детство, и все впереди! И скоро конец войны… И все дороги перед нами открыты. Было, был дом. Вот же он.
Нет, нет — не то веселье. Что-то еще здесь. Борис поднялся по лестнице… Я поднялся по лестнице… Этот мальчик, что мне сейчас виден, и есть я, Борис. Вот же я вижу его. А веселье в этом доме не то, другое… Я поднялся в раздевалку, в библиотеку… Раздевалка же должна быть внизу… Конечно… Я вспомнил этот дом — здесь раньше был ресторан «Прага»… Как раньше? Ресторан позже. Позже, но и раньше. Но меня не было раньше, когда ресторан был раньше. Раньше библиотека, позже ресторан. Он… я вспомнил ресторан, который был позже.
И он в том же расположении духа вышел из библиотеки, обогнул дом и поднялся на второй этаж со стороны Арбата. Стояла очередь в кассу. Мы стали в очередь. Конечно же, вот и Димка рядом стоит. Сейчас в кино пойдем. Конечно. Потому и весело, что сейчас мы и они опять, в который раз, идут, идем на «Джордж из Динки-джаза». В который раз уже мы стали в очередь.
«О-ла-ла! Такая рубашка была!»
Они с Димкой стояли, смеялись, толкали друг друга, а взрослые, в отличие от них невеселые, женщины ругались и называли их хулиганами. А Борис, нет, я… А я кто?..
Борис под дикий Димкин смех на каждое замечание их восклицал: «Свят, свят, свят!» — и тоже заливался смехом.
«О-ла-ла! Такая рубашка была!»
Борька, Борька! Нет же — Димка! Посмотри, какая сзади стоит девчонка.
Девчонка стоит. Рыжеватые волосы, короткая челка. Косички баранками над ушами. Она такая тоненькая, с талией, перехваченной пояском… с такой походкой… Ерунда, какая талия? Мы еще не знаем девичьих походок, мы их еще не видим, мы еще только косички да личики видим. Да лифчики… Нет еще… Откуда же я знаю, что мы еще не видим, раз еще?..
Вот они, эти рыжеватые косички баранками, как баранки, которые нам в школе на завтраки дают. И милое такое пучеглазие у девочки, пучеглазое лицо вокруг носа. Вот они, глаза круглые. Какой же цвет у них?..
Читать дальше