Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой

Итан порылся в сумке, чтобы узнать, что там еще лежит: пакет печенья «Орео», от которого остались одни крошки, пластиковый несессер, футляр «Привет Кити». Он открыл бумажник — в нем было пусто, если не считать фотографии весьма плохого качества. На поблекшем снимке была изображена белокурая девочка в обществе родителей. Укутанная до ушей Джесси — должно быть, лет четырех-пяти — стояла, улыбаясь и обнимая снеговика, который был выше ее. По бокам стояли молодая женщина латиноамериканского типа, смотревшая прямо в объектив, как будто слегка его побаиваясь, и крепкий мужчина, глядевший на нее с нежностью.

Джесси, Мариса и Джимми…

То есть девочка, которая пришла к нему просить помощи, прежде чем покончить с собой, это дочь Марисы и Джимми!

Он не мог оторвать глаз от фотографии и вдруг осознал, что руки у него дрожат. Когда он оставил Марису, пятнадцать лет назад, он готовился к тому, чтобы на ней жениться. Вероятно, она нашла утешение с Джимми, верным другом, который доказал свою самоотверженность, женившись на брошенной невесте и родив с ней ребенка!

В общем-то, ничего удивительного.

Такой вариант не раз приходил ему в голову в последние годы. В любом случае это объясняет появление Джимми в Нью-Йорке, которое зафиксировала камера наблюдения.

Для поисков дочери Джимми следовало разбить Манхэттен на квадраты. Джесси сбежала из дома, теперь все ясно. До боли знакомый сюжет из жизни подростка, вступившего в конфликт с родителями.

Но почему Джесси пришла именно к нему? Почему слушала его диски, читала его настольные книги, вырезала статьи, в которых говорилось о нем? Какова в этом роль ее родителей?

Он сложил вещи в рюкзак и встал со стула. Он знал только один способ выяснить, в чем тут дело, — надо было съездить в Бостон и встретиться с Марисой. Он вышел из больницы, оставив в приемном отделении свои координаты, а также записку доктору Мицуки с просьбой сообщить, как прошла операция. До его офиса было рукой подать, он дошел пешком до подземной стоянки и сел в «Мазерати».

Все еще потрясенный, он положил фотографию на приборную доску, завел двигатель и поехал по бетонному пандусу, выводившему на улицу. На снимок он смотрел больше, чем на дорогу. На заднем плане возле кривого дерева виднелись качели. Итану показалось, что он узнает место — это сад дома родителей Джимми в южном пригороде Бостона, где тот провел детство. Вот где это…

— Ааааааааааааааа!

Он дал по тормозам, выезжая на Саут-стрит. Слишком поздно — его машина ударила в заднее колесо велосипед курьера.

Б… Да что же это такое!

Он отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины, чтобы помочь своей жертве, подростку, который уже и сам поднимался с тротуара.

— Как вы?

— Нормалек, папаша, без проблем! Я же не сахарный!

Ну вот, он и сам совершил наезд. Секунда невнимательности, и ты убийца. В этом городе все движется слишком быстро. Тут все против тебя: пешеходы, такси, автобусы, велосипедисты. Безжалостный город, предназначенный для воинов и бойцов, он требует бдительности каждую секунду.

— Вы уверены, что все нормально? — продолжал допытываться Итан.

— Да говорю же — нормалек. Я ж не хрустальное яичко!

Молодой курьер осмотрел свой велосипед. Итан протянул ему стодолларовую купюру.

— Послушайте, колесо, возможно, погнулось, возьмите, пожалуйста. И вот моя визитка, если возникнут какие-то осложнения.

Служащий взял купюру и вдруг воскликнул:

— Эй! Да вы что — тот тип из телевизора, ну этот, психоаналитик?

Итан не стал этого отрицать.

— Моя сестра вообще от вас фанатеет.

«Моя мать прочла все ваши книги». «Моя дочь считает ваши семинары просто прекрасными». «Моя секретарша коллекционирует ваши DVD». «Моя жена проводит каждый вечер с вами, ну, то есть с вашими книжками». Вот что ему обычно говорили мужчины. Можно подумать, что он пишет только для женщин…

— Офигеть, — снова сказал курьер, — а ведь я как раз к вам в офис! У меня для вас письмо.

Он порылся в сумке и протянул Итану конверт из плотной бумаги цвета миндаля, перевязанный лентой.

Приглашение на бракосочетание Селин…

— А у вас случайно нет с собой вашей книжки? — спросил подросток. — Если бы вы мне ее надписали для моей…

— Для вашей сестры, так?

— Да, ее зовут Триша.

В бардачке «Мазерати» Итан нашел экземпляр своей последней книги с подборкой газетных вырезок, приготовленной Лиззи накануне для передачи.