Олег Красин - Другая жизнь

Кинув бумажный комок снова и попав в корзину, удовлетворенный собой, он уже хотел подняться и отправиться на Триумфальную. Однако воспоминания о недавних событиях: о южном испанском городке, о хождении под парусами, о маринистке, о других мелочах той, придуманной жизни, которой на самом деле не существовало, овладели им.

Бордигера. Почему этот город, отчего он?

Алексей открыл Википедию в Интернете, прочитал справку. Городок небольшой, до десяти тысяч жителей. Когда-то был центром проведения международного фестиваля юмора. Но разве поэтому он выбрал Бордигеру? На самом деле ему сейчас не до смеха! Ничто не объясняло мотивов его выбора, никаких ярких моментов, связанных с этим городком, тем более что там он даже в Италию еще не ездил.

Он прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла.

Маленький курортный городок. Побережье, изрезанное песчаными бухтами — рай для желающих спокойного отдыха. Улыбчивые люди за столиками кафе, веселые рыбаки, праздные туристы. Таких местечек на побережье Франции и Италии немало, их трудно отличить друг от друга.

Что же такое с Бордигерой?

Эта загадка мучала его некоторое время, но он не мог её разгадать. По крайней мере, не сейчас. Сейчас ему надо было на Триумфальную площадь.

Он заставил себя подняться с кресла, выйти из бизнес-центра и поехать на метро.

Признаться, сегодняшний день, насыщенный необычными приключениями, сильно утомил его и он почувствовал, что никогда так не уставал. Действительно, что представляла его жизнь до этого? Она была спокойной, устоявшейся жизнью молодого холостого парня, не испытывающего забот, кроме повседневной готовки пищи. Но и с этим он легко справлялся. Выручала доставка пиццы.

На работе обязанности были ничуть не утомительны, оставляя время на посещение спортзала и вечерний бег по дорожкам близлежащего сквера.

Конверты с бумагами, которое передавал, получая на двадцать пятом этаже… Что же, он лишних вопросов не задавал. Поручили это задание — выполнял его добросовестно, куда не надо не лез, обывательское любопытство не проявлял.

Сейчас же на него навалилось такое, чего он не только не ожидал, но и объяснить-то толком не мог. Самым удручающим было отсутствие рядом близкого человека, с кем мог бы посоветоваться, кто дал бы верную подсказку: что делать дальше, как вести себя?

Алексей, чувствовал, что издергался, стал нервным и раздражительным, как становятся раздражительными люди, не справляющиеся с навалившимися на них обстоятельствами.

От его работы до станции Маяковской было недалеко, и туда он добрался за десять минут.

Он встал у выхода в тени, отбрасываемой зданием, огляделся. «Зачем я здесь? — подумал Алексей, — что делаю? Стою, как идиот — напрасная трата времени!»

Найти Веру здесь, в этом месте, казалось делом маловероятным, сомнительным. Разве будет она, мучаясь от жаркого солнца, бродить с непонятными целями по площади? Ему казалось, что она не такая.

Напрягая глаза в слепящем солнечном свете, он внимательно осматривал каждого, кто шел навстречу. Среди мелькающих перед ним людей Веры не было видно. Однако затем, присмотревшись, он увидел её возле памятника Маяковскому. Девушка стола к нему правым боком в летнем полупрозрачном платье и несколько отрешенно глядела перед собой, словно окружающий мир её совершенно не интересовал.

Она кого-то ждала, как ему показалось. Нельзя же замереть на солнцепеке в глубокой задумчивости! Под жаркими лучами не выстоишь и пяти минут!

Может быть, она ждала его?

Алексей посмотрел издалека на памятник пролетарскому поэту. Стоящая на постаменте бронзовая фигура не боялась знойного солнца. Маяковский, как известно, был большим любителем небесного светила и даже звал его на чай, за самовар…

Всё-таки, кого ждала Вера? Его или кого-то другого?

Когда он подошел и у них состоялся разговор, Алексей не узнал ничего нового. Ирусик на связь не выходила и где она Вера не знала. Потом Вера отдала ему какую-то флэшку, которую он видел впервые. Зачем она это сделала — для него осталось загадкой. Но она так говорила, так смотрела, что он подумал о том, как важно для неё было отдать эту вещь именно ему. Он зачем-то оглядел разъем USB и сунул флэшку в карман.

Алексея удивил её взгляд. Синие глаза смотрели неприветливо, строго. А её тон — он принял саркастический оттенок! Слова, сказанные перед расставанием у памятника, должны были уязвить, уколоть его самолюбие, Она как будто сомневалась в нём, сомневалась, что он по-настоящему хочет найти её подругу. Будто он, Алексей, охотился за чем-то другим, более важным, чем Ира.