Олег Красин - Другая жизнь

Сгустившийся воздух в офисе стоял комком, сжимал легкие, не давая дышать. Казалось, что грудь забита сигаретным дымом, который не имеет выхода наружу, не вылетает изо рта синей струёй. Дым разрывает легкие спазмом кашля, рвется из глотки, но рот точно забит кляпом, а ноздри зажаты пальцами.

Вера взялась руками за горло, перехваченное рыданием, только плача не было, и глаза её оказались сухи.

Хлопнула дверь, нарушившая тишину офиса. Это вернулась Саша с разгневанным лицом, хотевшая выказать в лицо шутнице Ирке всё свое негодование. Но она застала мрачную атмосферу подавленности — хмурые и грустные лица, угрюмое молчание.

Подполковник ФСБ Евграфов в эти дни был неимоверно занят. Сначала он искал связь «Улисса» с «Росервисом», потом вышел на директора агентства Ярослава Юрьевича. В это же время он узнал и сговоре за его спиной жадного Курасова с руководителем «Улисса». Но сговор этот не удался и он, Евграфов, всё равно добился своего — информация о месте встречи и времени была получена из других источников.

Конечно, на Триумфальной площади случился небольшой прокол. Никто не ожидал, что эти отморозки из агентства откроют ответный огонь по спецназовцам, ведь те стреляли поначалу вверх для предупреждения и острастки. Но ответный огонь повлек нехорошие последствия. Тут Станислав Игоревич признавал свою недоработку — проколы случаются в любой операции, от этого никуда не денешься!

Два спецназовца и один из детективов были ранены и это еще ничего. Гораздо хуже то, что пули зацепили несколько прохожих: у одного прострелена рука, другому попало в легкое, а какой-то девушке пуля угодила в бедро. Вдобавок ко всему, тот парень, Алексей, который должен был передать флэшку, оказался тяжело ранен и сейчас находится в искусственной коме — его прямо с площади на скорой отправили в больницу.

Когда подполковник подбежал к месту, где лежал молодой человек, то крови не заметил. Алексей упал на живот, неловко подвернув правую руку под себя, а левую откинув в сторону. Пулевых отверстий на спине не было. Рядом валялся черный кожаный планшет.

Все эти детали мгновенно запечатлелись в мозгу подполковника, оседая на дне сознания мутными неприятными мыслями, связанными, прежде всего, с судьбой электронного носителя. Где теперь флэшка, у кого? Не были ли поиски напрасными, как и возможная смерть этого парня?

К счастью, Алексей не умер — врачи ввели его в искусственную кому, но от этого не легче!

Станислав Игоревич сидел за своим рабочим столом на Лубянке, читал материалы дела. Время от времени у него, как и любого оперативника, независимо от того где он служил — в полиции или ФСБ, возникал вопрос — хватит ли собранных документов, улик, для обличительного приговора?

Он читал справки по делу, материалы оперативно-технического характера — всякого рода прослушки телефонных разговоров и разговоров в помещении. Просматривал финансовые документы, устанавливающие связь высокопоставленных лиц с офшорами за границей. Вроде всего было достаточно для обвинения в коррупции, но в довесок хотелось бы получить и материалы из флэшки.

Евграфов потер виски, припоминая. Когда задерживали Александру Егоровну на площади, то обыскали всех: и её, и детективов. Флэшки при них не оказалось, но в кармане джинсов Алексея она была. Её достали там же на площади, перед тем, как отправить парня в больницу.

«Надо позднее съездить, проведать его, — подумал подполковник о пострадавшем сотруднике «Россервиса» с долей благодарности, — всё-таки, несмотря на угрозы, не отдал в чужие руки эту информацию. Смелый и толковый парень! Вот кого стоило рассмотреть кандидатом на службу, а не Курасова». Станислав Игоревич, после того, как поймал Петра за руку, навел о нем дополнительные справки и большинство отзывов оказались не лестными: грубый, самовлюбленный, карьерист. А первое впечатление было таким прекрасным!

Его размышления прервал телефонный звонок.

— Станислав Игоревич, — по голосу Евграфов узнал следователя Следственного Комитета, ведшего дело вместе с ним, — вы в курсе? Директора «Россервиса» выпускают под подписку о невыезде.

— Да ты что? — Евграфов был сильно раздосадован. — С браслетом на ноге хотя бы?

— Нет, без него. Посчитали, что никуда не денется.

— Ну, молодцы, что еще сказать!

— А вы думаете, сбежит?

— Честно говоря, не знаю, — недовольно заметил Станислав Игоревич, — но если бы я попал на его место, то подумал о таком варианте. Значит отпустили? А разве не хватило информации для суда о его влиянии, возможности давить на свидетелей, сбежать за границу?