Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит

Диджей с какого-то радиоканала только договорил очередную шутку о погоде, как прозвенел колокольчик над дверью. Я поднял взгляд и застыл на месте.

Зашел Мэттью Фаулер — мой бывший ученик, если можно так назвать человека, делавшего вид, что учится, пока я изображал терпеливого и заботливого педагога. Тот самый, что чуть не оставил другого мальчика без глаза. В настоящее время отец десятимесячного ребенка. Возможно, через год сам будет орать на кого-то в вечернем ток-шоу.

Он был без капюшона, и я слышал тихий звук МПЗ-плейера в кармане его спортивных брюк.

Он посмотрел в мою сторону, но тут же отвел взгляд и принялся копаться в коробке с уже побывавшими в эксплуатации дисками и картриджами.

Он не узнал меня.

Я немного расслабился и принялся делать вид, что навожу порядок на прилавке, но при этом никак не мог удержаться от взглядов, украдкой бросаемых в его сторону. Должен отметить, он вызывал у меня интерес, а не подозрения. Чем он занимался после того, как ушел из школы? Зачем он здесь?

Я чувствовал себя так, будто в магазин зашла знаменитость, правда, из тех, что вполне способны пересчитать ребра тем, кто склонен проявлять к ним чрезмерное любопытство. Музыка смолкла, и он еще раз обернулся в мою сторону. Я ощутил вину за то, что подсматривал за ним, и принялся машинально перекладывать с места на место какие-то коробки.

И тут он подошел к прилавку.

— Здрасте, сэр.

Ох.

— Привет… Мэттью. Мэтт.

— Вы здесь работаете?

Странно, если бы я отрицал очевидное.

Хотя что это я.

— Нет. Просто присматриваю. Это магазин друга.

Он кивнул и окинул оценивающим взглядом лаконичную простоту интерьера.

— Ага, как его зовут? Я заходил сюда пару раз. Такой нервный парень. Так вы все еще в Сент-Джонсе?

Он говорил со мной, но смотрел куда угодно, лишь бы не на меня.

— Нет… Я теперь журналист. Во всяком случае, что-то в этом роде.

— Ага. Мне встречалось ваше имя в газете. Только не знал, вы это или тот, другой.

— Парень из 90210?

— Ну, не уверен.

Я улыбнулся.

— Так у вас все в порядке, сэр?

Теперь он застенчиво смотрел на меня.

— Не обязательно называть меня «сэр».

— А как?

— Не знаю. Может, просто «мистер Пристли».

Тут я окончательно почувствовал себя идиотом. Я стоял рядом с изображением Соника-суперёжика и предлагал покупателю называть меня «мистер Пристли».

— Или Джейсон. Да, зови меня по имени.

Мэттью засопел и почесал нос.

— Я все-таки буду звать вас «мистер Пристли». Так у вас все в порядке?

Это был не очень удобный момент. Я задумался, что бы такое ответить. Интересно, что сказал бы Дэв?

— Да. Нашел что искал?

— Да я так, смотрю.

— Как твой ребенок?

Естественный вопрос. Но теперь он думает, откуда я знаю. Он улыбнулся.

— Я вас тоже видел тогда. На станции. Думал, вы меня не узнали.

— Как его зовут? Или ее?

— Элгар.

Элгар? Маленький Элгар?

— Элгар — прекрасное имя для… ребенка, разумеется.

— У меня нет детей, — ответил он с улыбкой. — Эта женщина постоянно пристает к людям с вопросами про детей. Лучше пусть думает, что у меня есть ребенок, и даст мне заниматься моими делами.

Я рассмеялся. Странно, что он выбрал имя Элгар, но мне понравилась его находчивость.

— Как твои дела?

— Школа оказалась не для меня. Не знаю, что бы мне подошло.

— А где ты работаешь?

— В гараже, рядом с Чэпел-маркет.

Внезапно из кармана Мэттью раздалось пение Эйкона. То ли это рингтон Мэттью, то ли Эйкону надо подыскать себе нового продюсера.

Мэтт посмотрел на экран.

— Я пойду. Пока, сэр. Рад был встретить вас. Хорошо, что у вас все в порядке.

— Увидимся… — начал говорить я, но он уже вышел из магазина.

Я проводил его взглядом до спортивного велосипеда, прикрепленного цепью к фонарному столбу.

Школа вызвала у него реакцию отторжения. Я знаю, что он чувствовал.

Тут опять раздался звон колокольчика над дверью, и в магазин вошел покупатель. Я улыбнулся, не присматриваясь к нему, и отвернулся. Мои мысли все еще занимал Мэтт. Но зашедший человек показался мне знакомым. Я видел раньше этот загар и эти аккуратно причесанные волосы, так что повернулся к нему еще раз. Он стоял у двери, подняв тонкие брови и слегка улыбаясь.

— Привет, друг, — с некоторой грустью в голосе проговорил он, как будто я был котенком, а он — ветеринаром, у которого закончилось обезболивающее, но остался молоточек.