Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

Лоренс зарегистрировал их, и они отправились наверх по лестнице (по тонкому ковровому покрытию с синим с золотом орнаментом), чтобы взглянуть на комнату. Это был один из тех душных номеров с пластиковыми стаканчиками, пакетиками растворимого кофе, пустым мини-баром и окнами в коричневых рамах, которые не открывались. Лоренс оглядел розовато-лиловую комнату, нашел глазами пульт и упавшим голосом произнес:

— Кабельных каналов нет.

— Как и свежесрезанных цветов, шампанского и корзины с фруктами!

— Эй, по-твоему, я должен был принять его предложение?

— Нет, ты все правильно сделал. Рэмси конечно же заплатит за ужин, и этого вполне достаточно.

— Он так швыряет деньгами, я даже не знаю, как это назвать. Каждый должен жить по средствам. И он сгоряча назвал этот отель помойкой. Здесь вполне нормально, верно?

— Все отлично, — кивнула Ирина. — В конце концов, главное, что здесь тепло и сухо. — Она улыбнулась.

— Даже слишком тепло. — Лоренс оглядел стены. — Не пойму, где регулируется температура.

— Да, номер никуда не годный, но ведь это всего на одну ночь.

— Послушай, если ты хочешь остановиться в «Ройял Бат», я могу себе это позволить! Просто скажи!

— Ты хотел сказать, мы можем себе это позволить. Но не будем тратить сотню фунтов на мыло в фирменной упаковке.

Бережливость была обязательным условием составления плана расходов. Бросив последний взгляд на номер, освежитель в котором издавал такой запах, что хотелось немедленно закурить, чтобы заглушить его, Ирина задумалась, какую потраченную сумму можно считать расточительством. Конечно, это всего на одну ночь, но нескольких подобных ночей она бы точно не перенесла.

Дав водителю знак оставаться на месте, Лоренс сам открыл дверцу, поэтому Ирине ничего не оставалось, как сесть рядом с Рэмси. До ресторана она ехала с прижатыми к талии локтями и устремленным вперед взором, со стороны ее можно было принять за приговоренного к смерти, доставляемого на эшафот в лимузине. Каждый раз, когда неуклюжий автомобиль с трудом преодолевал повороты, она касалась плечом тонкой кожи пиджака Рэмси и вздрагивала от электрического разряда — репетиция смертной казни на электрическом стуле.

Рэмси извинился за то, что из-за позднего времени им придется «довольствоваться «Оскаром» — рестораном отеля «Ройял Бат», который, как и все остальные, закрывался после десяти вечера, но менеджер заведения был рад сделать ради него исключение. За последнюю неделю отель заработал неплохие деньги на игроках в снукер, и персонал старался во всем им угождать. Лоренс реагировал сдержанно: «Конечно», вместо ожидаемого: «Ого, приятель!» — видимо, особенное положение Рэмси его раздражало. Как и тот факт, что вокруг них с Ириной никто не суетился бы в отелях высшего класса, чего бы им так хотелось. Когда они подошли к внушительному белому зданию — пять этажей между двумя боковыми башнями, — окруженному красивым ландшафтным садом и сверкающему огнями, как Диснейленд, Ирина едва сдержалась, чтобы не выразить в голос свое отношение к этому великолепию.

Швейцар бросился открывать дверцу лимузина для Рэмси, а он протянул руку Ирине, лихорадочно старавшейся скрыть каким-то образом часть ног короткой юбкой. Швейцар оглядел ее сверху вниз и одобрительно кивнул Рэмси. Лоренс встал с ней рядом и довольно грубо взял за руку.

— Не повезло, — грустно улыбнулся Рэмси юноша-посыльный, когда они вошли в фойе.

— Везение здесь ни при чем, сынок, — ответил тот. — Оно редко имеет значение.

Ресторан, которым им пришлось «довольствоваться», выглядел великолепно, и Рэмси оказался прав, — метрдотель с радостью держал кухню открытой для избранных. Когда Рэмси, извинившись, удалился переодеть мокрую рубашку, Лоренс заметно занервничал, лишившись покровителя.

— Похоже, мы будем единственными клиентами, — резко бросил он. — Лучше бы мы пошли в круглосуточный ресторан или что-то в этом роде.

— Это не Нью-Йорк. В Борнмуте нет таких заведений.

— Надо заказать только основное блюдо и ничего больше, и чек попросить заранее.

— Ты хотел сказать, счет.

— Чек, счет — какая к черту разница. Думаешь, британцы не поймут, что ты имеешь в виду деньги?

— Тихо, успокойся. Ты прекрасно знаешь, что Рэмси не закажет котлеты и стакан воды. Расслабься и отдыхай.

— Это неприлично! Официанты тоже хотят домой!

— Им заплатят за сверхурочную работу. Метрдотель заплатит; Рэмси сунул ему хрустящую бумажку, я только не заметила, какого достоинства была купюра.