Хьюго Клаус - Пересуды

— Он разве недавно женился?

— Мишель? Нет. Почему?..

— Да с новобрачными такое часто случается: они, пока друг от друга без ума, не вылазят из койки, дело это, сам знаешь, утомительное, а тут вдобавок еще и теннис…

Скандал продолжался, но ни суд, ни администрация, ни таможня, ни секретная полиция, ни правительство, ни местные власти ничего не предприняли против того, с кого все началось. Кто, почему и как простер над его головой охраняющую длань? Нет в мире справедливости, даже в Бельгии ее нет. Что-то должно быть сделано, раз закон не работает, обойдемся без него. Не будем же мы ждать, пока все посинеют? Пока протянут ноги все, включая стариков и детей?

Так рассуждали мы между собой, потягивая пивко, и что же мы, сидя у стойки бара, увидели собственными глазами?

Скутер, какие сейчас редко встретишь, Юлию Ромбойтс за рулем, а позади нее — виновника и предмет наших разговоров, заклейменного изгоя Рене Катрайссе, обхватившего ее прямо под грудями, которые, кстати, были отлично видны, потому как по летнему времени она не слишком много на себя надела.

Годдерис выругался и выскочил на улицу. Мы рванули за ним! Но, понимаешь, когда человек по уши налился крепким пивом, сваренным в Западной Фландрии, он реагирует не очень организованно, все разом пытались прорваться наружу, и у двери «Глухаря» образовался затор, короче, оказавшись на улице, мы увидели, как скутер, уже довольно далеко от «Глухаря», сворачивает на дорогу, ведущую в Синт-Элигиус-на-Вайве.

Некоторые уверяли, что Катрайссе успел обернуться и показать жестом то, что на словах могло означать: «Можете все так-и-растак-друг-друга-в-очередь». Другим показалось, что он швырнул в нашу сторону носовой платок, пропитанный жуткими африканскими бациллами. В обоих случаях речь шла о намеренной провокации. Мы вернулись в «Глухарь», осмеянные и оскорбленные. Выпили еще по пиву. И собрались идти громить лавку семьи Катрайссе, потому что просто осатанели и уже не отвечали за себя, то есть оказались перед лицом форс-мажорных обстоятельств и подпадали (в соответствии со статьей 77 Уложения о наказаниях, как объяснил нам бывший судебный исполнитель Жюль Пирон) под пункт о действиях в состоянии аффекта, но, выпив по последнему пиву и добавив еще, мы решили найти более подходящий момент, чтобы в клочья раздербанить семейство Катрайссе.

Так Рене Катрайссе и соучастники его преступлений, семья то есть, чудом спаслись от расправы, к которой были готовы алегемцы.

«Так атлеты несколько раз в жизни, без использования какого-либо допинга, преодолевают границы собственных возможностей, когда каждый нейрон, каждая клетка находятся на грани разрушения, чтобы оказаться, в славе нечеловеческой, там, где никто до них не бывал…» — записал Учитель Арсен в своем дневнике. Он отложил «Ватерман» [81] Марка дорогих авторучек. , сменил очки и поглядел на жену, которая уговаривала младшую группу поиграть в волейбол. Она прыгала, бросала мяч, подхватывала его, улюлюкала и кричала. Пусть жизнь наша и ближних наших наполнится весельем, пусть враги наши погибнут под градом критики.

Он вернулся к положенной на козлы доске, которую, дабы повысить самоуважение, именовал письменным столом, снова сменил очки, перечел последние строки; почерк ужасный, но приятно сознавать, что его неразборчивые каракули все же намного понятнее рукописей Монтеня или Фомы Аквинского, уселся, скрипнув стулом, и продолжил:

«Итак, именно в таком состоянии явился ко мне Р.К., поддерживаемый Ю.Р., которую он повелительным жестом отослал, будто служанку, дожидаться его у молочной фабрики. Ю.Р. повиновалась, задница у нее, конечно, впечатляющая, хотя лично я предпочел бы не столь выдающуюся задницу ее сестры А.

Р.К. прочел мне лекцию о прошлом, которое хотел непосильным грузом взвалить на меня. Он утверждал, что я обязан был сдерживать его в классе, игнорировать попытки выделиться, особенно когда, требуя внимания к себе, он корчил рожи и выкрикивал непристойности. Неужели я не понимал, сказал он с нажимом, что он нуждался во внимании и нежности, которых не получал в доме позади лавки К.? Он констатировал, что я хорошо выгляжу, и мне было приятно это слышать (жена, напротив, регулярно напоминает мне, что я похож на французского бульдога), но позже до меня дошло, что, говоря с похвалой о моей внешности, он издевался. Потом, назвав какие-то из моих высказываний пустой болтовней, он заявил, что я несу ответственность за следующее: