Александр Александров - Без работы

— Ого! — прокомментировал успевший прийти в себя Лука Бенедиктович. — Хороший бросок.

— Помолчи, — истязатель повернулся к ошеломленному Бичико: — Подойди ко мне ближе, — произнес еле слышно.

Бичико подошел. Вахтанг взял и протянул ему нож:

— Покажи, чему тебя научили.

Бичико замотал головой:

— Я не буду кидать в него.

— Почему?

— Он живой человек.

— Пока живой, — ехидно хихикнул плешивый.

— Заткнешься ты наконец? — рявкнул Вахтанг на Луку Бенедиктовича. Тот притих и боязливо скукожился, будто желая исчезнуть.

Вахтанг улыбнулся, и его улыбка была жуткой.

— Послушай меня… — обратился он к юноше, — сейчас ты будешь кидать в терпилу ножи. Кончай дурку валять. Пора стать мужчиной.

Бичико замотал головой и начал пятиться к выходу.

Убийца продолжил увещевать мягким, вкрадчивым голосом:

— В этом мире властвует тот, у кого зубы длиннее. И, главное, кто не боится, дает себе волю, пускает их в дело. Ты должен решить, кто ты — хозяин судьбы или падаль — ничтожество.

— Я не стану кидать, — ответил Бичико.

— Послушай, Вахтанг, он еще не готов, — снисходительным голосом сказал Чичико.

Вахтанг посмотрел на бородача так свирепо, что тот, моментально замолкнув, вернулся к поглощению чипсов.

— Давай, — проговорил убийца. — Возьми нож.

— Нет, — твердо произнес Бичико.

Вахтанг презрительно плюнул:

— Ты не Зверидзе. Ты тряпка, жалкий, несчастный щенок. Пошел с глаз долой.

Повисло молчание, которое прервал Чичико, сообщив, что ему нужно сходить помочиться. Охранники заявили, что им необходимо вернуться на пост. Вахтанг мрачно ответил:

— Хрен с вами. Валите.

Когда охранники и Чичико удалились, Лука Бенедиктович посетовал, что теперь некому крутить колесо:

— Это было бы очень эффектно. Нужно что-нибудь скреативить. Может, ты ему уши ножами пришпилишь?

— Попробую, — сказал Вахтанг. Он выбрал небольшой нож, взвесил его на ладони и несколько раз замахнулся. Решив, что точности попадания может повредить болтающийся на боку Узи, вынул его из кобуры и положил на стол.

— Замри, а то в глаз попаду, — прицеливаясь, проговорил Вахтанг Павлу. — Сложно попасть, — констатировал он, когда нож вонзился в миллиметре от уха Крючкова.

— Слушай, — не унимался плешивый. — Давай, я воткну, потом подмонтируем. Будет похоже, что это ты сделал меткий бросок.

— Добро, — ответил Вахтанг. Лука Бенедиктович бросился к колесу и, не обращая внимания на раздающиеся из заклеенного рта стоны беспомощной жертвы, начал выдирать воткнутый в доску нож. Плешивый освободил лезвие.

Лука Бенедиктович хотел привести свой ужасный замысел в действие, но какой-то резкий, клацающий звук заставил его оборотиться. Луку Бенедиктовича обдало жаром. На него смотрел черный глаз автомата. Через мгновение он почувствовал, как раскаленные пули кромсают его мягкое тело. Хотел закричать. Вместо крика из его горла вырвались только бульканье и предсмертные хрипы. Он стал давиться собственной кровью.

— Подними руки, сволочь, — с надрывом произнесла Аня, целясь Вахтангу в живот. Вахтанг поспешил подчиниться.

— Парень… — девушка окликнула Бичико. — Возьми нож и освободи человека. — Аня кивнула в сторону деревянного диска.

Бичико, опасливо озираясь на вооруженную девушку и Вахтанга, который злыми глазами следил за ним, приблизился к телу Луки Бенедиктовича. Он поднял валявшийся рядом с покойником нож.

Нужно сказать, Бичико видел, как Аня взяла со стола автомат. Он мог помешать ей — привлечь внимание Вахтанга, но не стал этого делать.

— Мы с Лукой пошутить хотели. А ты его завалила, — произнес Вахтанг. Лицо у него было бесстрастно. Но речь запиналась, голос дрожал от волнения.

— Я знаю, — судорожно дыша, произнесла Aim. Автомат плясал у нее в руках. Было заметно, что она взвинчена до предела и в любой момент может сорваться и расстрелять негодяя.

— Чего ты знаешь? — подступая ближе к столу, как можно спокойней спросил у Анюты Вахтанг.

— Знаю, зачем ты, Вепхо, и такие, как вы, забавляетесь, превращая нормальных людей в перепуганных и на все готовых животных. Но я не животное.

— А кто ты? — отвратительно улыбнулся Вахтанг.

К тому времени Бичико освободил Павла и тот повис у него на плечах.

Сложно представить, что происходило в душе человека, пережившего вечность расстрела. Ему казалось, что он умер и видит происходящее уже после смерти. Его оглушал непрекращаемый гул тысячи колоколов. Крючков отстранил юношу, который тут же спрятался за деревянное колесо, и пошел на Вахтанга, на ходу отдирая закрывавшую рот клейкую ленту.