Александр Александров: Без работы

Когда вернувшийся от руководства начальник отдела маркетинга сообщил Паше Крючкову, что тот должен сейчас же писать заявление об увольнении, молодой менеджер было смутился, разволновался, хотел если не взбунтоваться, то возразить (никакого желания покидать рабочее место у него не было). Однако, глядя на коллег, что безропотно чертили на белых листах: «Прошу уволить меня по собственному желанию….» — вздохнул, склонил рыжеволосую, напоминающую поставленную вертикально дыню «торпеда» голову над канцелярским столом и тоже заскрипел ручкой.

Плохие продажи, кризис, долги — это причины. Следствие — приговор, вынесенный учредителем специалистам, которые, по его мнению, оттягивали столь необходимые средства.

«Менеджеры отдела не окупают свой хлеб». Хм… С этим можно поспорить. Но взяла верх разумная мысль о предстоящем расчете, Павел решил смириться и не возражая выполнить распоряжение. Сумма в конверте перекрывала официальный оклад, положенный при сокращении. Официальная часть составляла мизер, хватало лишь на проезд и обеды в местной столовой, тогда как конверт обеспечивал прочие нужды. Общий доходец даже позволил отдохнуть три недели на побережье в Турции. Разве мог Павел представить, что по возвращении из отпуска, когда душа еще дышит соленым прибоем и ночью во сне еще грезится шум набегающих волн, когда вот он, еще не облез, средиземноморский загар, и столько накоплено сил для работы, столько обдумано планов на будущее… Разве мог он помыслить, что его (ведь он так усердно работал, старался, даже добился заметных успехов) попросят освободить место?

— У фирмы большие проблемы — долги, — приватно шепнул ему теперь уже бывший начальник.

Павел с пониманием кивнул головой, справившись на всякий случай: что делать дальше?

— Не знаю, — ответил бывший начальник, — у нас маленький городок. Можно, конечно, здесь попытаться устроиться. Или поехать в Москву. Там с ентим вопросом значительно проще.

Дела отбрасывались, словно балласт, мешающий очень поспешному бегству. Сотрудникам объявили: к утру арендуемое помещение отдела маркетинга должно быть свободно. Пребывая в глубокой задумчивости, Павел собирал свои вещи. Он складывал в крепкую сумку из полиэтилена тетрадь с кое-какими контактами (некоторыми наработками за полтора года службы), пачку чая и сахара, чашку с изображением Валаамского монастыря, часы-сувенир, раскладной календарь, беджик с названием фирмы и его именем, который еще так недавно весело и представительно переливался глянцем на региональной выставке.

Коллеги Павла так же, как он, сосредоточенно паковали вещи. Никто не переговаривался; все и так было ясно. Только Женя Сафонов продемонстрировал Леше Попову сигаретную пачку, и они, прервав шуршанье бумагами, отправились подымить.

В конце рабочего дня начальник отдела маркетинга пожелал бывшим своим подчиненным удачи и заверил, что расчет будет честным, в бухгалтерии, через четыре недели.

Павел в последний раз оглядел уже ставший родным и привычным скупой интерьер кабинета, вздохнул и, держа в руке сумку с вещами, вместе со всеми двинулся к выходу. У здания офиса он задержался и, прощаясь с освещенными окнами, поежился от промозглого ветра, робко ступил в темноту. Он не был готов к такому повороту событий. Он только и слышал: «У нас все растет, развивается, поднимается на новый, значительный уровень…»

А получается, все росло, чтобы так неожиданно рухнуть!

Павел Крючков проживал на окраине города в квартире в ветхой хрущовке. Две комнаты с кухней и совмещенным, пахнувшим плесенью санузлом он делил со своей мамой-пенсионеркой. Его страдающая от ревматизма престарелая мама работала на полставки уборщицей на железнодорожном вокзале. Павел мечтал, что когда-нибудь скажет ей: «Хватит горбатиться! Ты заслужила спокойную старость». Только пенсии матери не хватало даже на коммуналку. А заработка Павла не хватало на двоих. К тому же Павел тайно мечтал о женитьбе. Дело это затратное, и, по справедливым представлениям юного менеджера, семейную жизнь негоже устраивать без лишней копейки в кармане. Павел Крючков не был циником, но, глядя вокруг, пришел к выводу, что в этом мире деньги решают практически все. А их-то хронически недоставало.