Александр Александров - Без работы

— Скажите, пожалуйста, что там строят?

— Санаторий, — буркнул Вахтанг.

— А для кого?

— Тебе не без разницы? — ответил Вахтанг и меланхолически заулыбался. Он ткнул кнопочку магнитолы. Из колонок раздалась веселая песня популярного в ту пору исполнителя Филиппа Киркорова. Восхищенный певец обещал умереть и повествовал о намерении с такой радостной, предвкушающей райское наслаждение готовностью, как Федор Злодеев — любитель парной — рассказывал о предстоящем походе в хорошую баню. По окончании композиции ведущий начал рассказывать о появившемся на московских прилавках антикризисном хлебе.

— Этот хлеб, — распинался ведущий, — предназначается для обеспеченных граждан. Он недешев и включает в себя стимуляторы удовольствия и радости. Употребление пышек и калачей, обогащающих вашу кровь серотонином и эндорфином, приносит необычайные ощущения спокойствия и радости. Согласитесь, пресытиться данным продуктом в столь неспокойное время попросту невозможно…

Land Cruiser проехал какой-то поселок с мемориалом погибшим защитникам родины.

За поселком автомобиль повернул и помчал через белое поле. Впереди темнел лес, а справа, освещенная прожекторами, раскинулась стройка; за ограждением в черное небо поднимался железобетонный скелет возводимого комплекса.

Автомобиль остановился у КПП. Крючков заметил, что по верху забора тянется колючая проволока, а по углам установлены вышки дозорных.

Вахтанг посигналил. Заскрипели тяжелые створки ворот.

Приехавших встретили два одетых в закамуфлированные телогрейки охранника. На плечах у охранников висели помповые ружья. Один из них постучал в водительское окно.

Вахтанг открыл дверь. В салон пахнуло декабрьским холодом.

— Здравствуй, Вахтанг, — проговорил охранник. — Кого ты к нам среди ночи привез?

Вахтанг вылез из автомобиля, прикрыл дверь, но не захлопнул ее. Крючков мог слышать, о чем он и охранники переговариваются.

— Пополнение штата, — негромко проговорил Вахтанг. — Сегодня пусть отдыхает. Завтра погоним работать.

— Понятно, — сказал охранник. — Не стремно тебе их в свою машину сажать?

Чесотку подхватишь.

— Не умничай, ладно.

— Как скажешь.

— У вас тут все тихо?

— Утром жмура в бетон закатали. А так все нормально.

— Понятно.

Вахтанг вернулся к автомобилю, заглянул в салон и сказал Павлу:

— Приехали. Вылезай.

Работа на стройке была в полном разгаре. Медленно поворачивался башенный кран, опуская в пасть котлована емкость с цементом. На воздвигнутых перекрытиях между колонн сновали строители. За их работой следили вооруженные люди. В свете прожекторов, помахивая толстым хлыстом, гордо расхаживал погоняльщик.

Наш герой с содроганием осознал, где он оказался. Ах, зачем он позволил привезти себя сюда?

У каждого, пусть даже безумного поведения есть объяснение. Павел слишком долго ощущал себя беззащитным, бесправным, брошенным на произвол судьбы человеком. Он был слишком слаб и подавлен, чтобы оказывать сопротивление. Вот он и здесь. И страшно представить — что будет дальше.

Крючкова ввели в панельный дом. Там размещались хозяйственные помещения; сильно воняло масляной краской. Вахтанг передал Павла плешивому типу в сером костюме с отливом, с паучьим украшенным круглыми линзами в тонкой оправе лицом.

— Переодень и проследи, чтобы все было чисто, — приказал Вахтанг.

— Где его разместить? — поинтересовался плешивый.

— Отведи в карантин. Пусть поспит. Завтра поселишь в бараке, — более ничего не сказав, Вахтанг удалился.

Плешивый с брезгливой гримасой внимательно осмотрел Павла.

— С вокзала? — спросил он.

Павел кивнул.

— Мылся давно ли?

Павел промолчал.

— Смотрю, гордый, — ухмыльнулся плешивый. — В общем так… Зовусь я Лука Бенедиктович. Слушать и понимать меня нужно с первого раза. У нас здесь строжайшая дисциплина. Это чтобы не допустить травм, — добавил он. — Уловил, о чем я?

Крючков опять не ответил. Он угрюмо смотрел на плешивого. Потом проговорил:

— Как добраться отсюда до города?

— На корпоративном автобусе, — проворчал Лука Бенедиктович. — Следуй за мной.

Он начал спускаться по лестнице в подвальное помещение. Павел пошел за ним, решив раньше времени не бунтовать. Завтра, когда встретит рабочих, он выяснит все до конца и поймет, что ему делать. Крючков с горечью вспомнил, что у его телефона сел аккумулятор. Так можно было узнать, где он находится, сообщить о своем бедственном положении. Хотя кому он мог сообщить? Маме? Брусничникову? Вызвать милицию? Он уже не верил в защиту милиции. Выходило, помощи ждать неоткуда. Можно было рассчитывать только на самого себя.