Александр Александров - Без работы

— Да вон уже и следят за мной, — просипел он, когда впереди на тропе отчетливо нарисовались два уродливых демона.

Посланники ада растаяли в сумраке. Однако панический страх накатил новой волной. Старик оглянулся, еще раз приложился к бутылке. Глоток не принес облегчения.

— Скоро ты будешь остывать. Тебе каюк, — шептали ему в ухо издевательские голоса. — У тебя не останется ничего. Ты не сможешь забрать свое золото. Тооочно…

Бомж Геннадий выставил перед собой руки, зарычал от страха и злости. Им овладело безумие. Когда он достиг полуразрушенной водонапорной башни, в его сознании не осталось ничего кроме панических мыслей. Его выследят. Тайники найдут! Он умрет, и кто-то другой распорядится сокровищами! Он понял, кто шел за ним следом. То была его Смерть.

Башня мигнула глазами.

— Нет! Пусть хоть сам дьявол приходит! Я и ему не отдам свое золото! — закричал на башню безумный старик и побежал прочь через скрипящий, шатающийся на ветру лес. Впереди замаячил забор, за которым просматривались очертания погруженного в сумерки покинутого старого дома — заброшенной дачи Лаврентия Берии. У ворот стояла черная, с зажженными фарами «Чайка». Из салона звучал голос Шульженко по радио:

— Загоняй! Загоняй! — из-за деревьев заорали пьяные голоса демонов.

Навстречу старику несся огромный кабан. Зверь опустил голову и врезался рылом в живот бомжа Геннадия.

Оглушила боль. В глазах потемнело. Бомж Геннадий рухнул на снег и придавленным червяком закрутился в сугробе.

— Хрена вам лысого. Никому, ничего, никогда, — прохрипел он.

Через минуту он помер.

Держа погасшую трубку в руке, Вепхо Зверидзе мягкой тигриной походкой зашел в столовую. В свете горящих свечей он проследовал к застеленному белоснежной шелковой скатертью столику.

Тут же от стены отделилась фигура стройного черноволосого юноши. Черты лица молодого прислужника были пропорциональны, утончены, почти женственны. Легкий пушок только начал куститься под прямым с горбинкой и широкими дугами носом, а брови правильной узкой дугой были чутко приподняты над парой оленьих больших карих глаз. Юноша встал за роскошным креслом карельской березы и, взяв это изящное произведение искусства за спинку, чуть отодвинул и повернул навстречу Вепхо.

Вепхо уселся за стол, поднял серебряный нож и тихонечко звякнул по бутылке контрабандного «Киндзмараули». Молодой прислужник ловко сдернул с плеча шелковое полотенце с вышитыми вензелями, обнял им бутылку, вынул изящными пальцами пробку и наполнил до половины обвитый серебряными лепестками хрустальный бокал.

Хозяин поднес бокал к своим жестким усам, рябым носом потянул аромат, потом отпил содержимое, покатал языком, подождав, пока вкус вина раскроется и заиграет в полную силу, и только после всего этого пропустил внутрь благоуханный нектар.

— Уммм, — Вепхо закрыл глаза, усилием воли пытаясь поддаться чудесному впечатлению. В последнее время расслабиться, погрузиться в спокойное, уравновешенное состояние сделалось ой как непросто; получить наслаждение ему стало сложней и сложней. На его шее болтались свинцовые гири неразрешенных проблем, и день ото дня их становилось все больше.

Вепхо видел, как все меняется в переменчивом мире. Старые связи, которые позволяли ему беспрепятственно управлять из вагона замешанным на страдании и боли других бизнесом, рушатся, сходят на нет. Появляются новые лица, за плечами которых стоит какая-то странная, до конца непонятная, но ощутимая сила. Раньше все было проще. Известно, с чьего благословения можно развернуть дело, бросить в бой сотню вооруженных арматурами и цепями от бензопил пехотинцев, привести танк и открыть огонь по врагам или решить неудобный вопрос с помощью киллера. Было известно, кому и сколько платить. Теперь же бывшие покровители забились в теплые норы и не хотели прикрывать его тыл. Бизнес терзала всякая гнусная шушера.

Многие из некогда верных людей стали жалкими трепачами — предателями.

Все эти твари, наверно, решили, что можно кинуть хозяина и их не постигнет возмездие. Началось с предательства Шиши, затем боевик Холодец начал сливать информацию ментам, пытался скрысить общак старый Крот, попутал рамсы опупевший балбес Барабан. Нет. Никому еще не сходили с рук подобные выходки. Вепхо беспощадно карал ренегатов. Только одно он не мог понять, почему всегда эффективный террор на сей раз не работал как надо? Вепхо чувствовал, как после каждого нового инцидента теряет свою ранее неоспоримую, авторитетную власть.