Антон Тарасов: Сказки PRO…

Бывают такие будние дни, которые как выходные, только хуже. Хуже в том плане, что в выходные в парки развлечений люди идут семьями и целенаправленно, а в будние дни полным-полно залетных пташек, выскочивших на больничный или отпросившихся с работы. И из лучших побуждений стремящихся провести время со своими чадами. Господи, как похвально!

— Пап, пойдем сюда, я хотел сюда, — мальчик лет восьми дергал за рукав отца и готов был расплакаться оттого, что отец был погружен в свои мысли и не реагировал. — Ну, папа!

Я смотрел на все происходящее, стоя за одним из аттракционов и выдергивая лебеду и крапиву, возвышавшуюся выше шиповника. Что удивительно — на специально закупленном дорогущем грунте для кустарников растет все что угодно, только не сами кустарники. Шиповником было засажено все пространство за аттракционами из тех соображений, чтобы туда никто не ходил — ни из любопытства, ни по малой нужде, тем более что рядом располагалось более комфортабельное для того заведение, вносившее немалую часть в дневную выручку парка.

Лебеда маскировала шиповник, и частенько это играло злую шутку с посетителями. Потому было принято единственное верное решение — убрать сорняк. И естественно это миссию доверили мне, выдав плотную рабочую куртку и несколько пар перчаток сродни тем, в которых работают сварщики. Из кустов наблюдать за тем, что происходит в парке, было одно удовольствие.

— Да, я все понял, подписывайте документы, а завтра утром я приму решение. Да, отлично, — не обращая внимания на попытки сына привлечь внимание, папа решал какие-то дела по телефону. — Все понял…

— Ну, папа, пойдем на вон тот аттракцион, смотри, папа!

«Вон тем аттракционом» была катапульта. Вышка высотой метров в двадцать пять-тридцать, больше напоминающая фонарный столб, по которой двигалась скамейка. Скамейка медленно поднималась наверх, через секунду с ускорением падала вниз, и, не долетев до земли метр, не больше, снова взмывала с ускорением наверх. Знающая публика обходила этот аттракцион стороной. Для поддавшихся искушению все выглядело довольно невинно. Впрочем, так оно всегда бывает, когда стоишь внизу и смотришь наверх, как меняются лица в процессе действа.

— На этот? — переспросил папа, спрятав телефон в карман, — Ты уверен? А что это?

— Катапульта, папа, — довольно ответил мальчик, — Помнишь, я тебе говорил, что Вовка из нашего класса рассказывал, как на ней клево. Как будто летишь! Он уже два раза тут катался. Пап, давай прокатимся! Пап, ну, пожалуйста, ты обещал!

Папа был в аккуратном костюме, при галстуке и маленьком кожаном портфеле, в котором носят документы. Он был молод, гладко выбрит, причесан, его начищенные до блеска ботинки с острыми носами отпускали по сторонам солнечных зайчиков.

— Катапульта, малыш? — пожал плечами папа и посмотрел наверх. — По-моему, она не работает, видишь, никто на ней не катается. Пойдем лучше в тир! Я тебе покажу, как стрелять, и ты там кучу игрушек себе навыигрываешь. Давай?

— А давай сначала катапульта, а потом в тир! — не растерялся мальчик.

«Аттракцион работает, подходите, не стесняйтесь, — монотонно пробубнил Павел, оператор катапульты, лелеявший надежду в будний день все-таки сделать план по выручке, — Подходим, не стесняемся. Невероятные ощущения! Полет на катапульте!»

— Давай, — согласился папа и поинтересовался у Павла, — подскажите, любезнейший, а она очень?..

— He-а, ничего страшного, у нас дети катаются, — Павел грыз зубочистку. — Видите, написано, что для детей от пяти лет.

Он показал пальцем на табличку, висевшую над кассой. Над всеми кассами висели такие таблички. Но интересно то, что на них чаще внимание обращали взрослые, чем дети. Именно взрослых приходилось уговаривать — и фраза про детей от пяти лет была своего рода средством психологического убеждения, которое подействовало и на этот раз. Папа нехотя отсчитывал деньги.

— И еще позвольте поинтересоваться, нужно ли нам ждать, пока наберется группа или вы нас?..

— А мы вас и так запустим, нам не жалко, — по-идиотски улыбаясь, ответил Павел.

Господи, ну как можно быть таким злорадным и жестоким к людям? Прости, Господи, что не вмешался и не объяснил. Только, что бы я сказал? «Папаша, забирай свое бабло и катись к чертовой бабушке в свой тир?». Но это только усугубило бы ситуацию.

Папа с сыном сели на скамейку аттракциона. Папа долго искал, куда деть портфель с документами и, в конце концов, зажал его между ног. Не самый лучший вариант, но все же. Сын не мог сдержать своего нетерпения, а отец — недоумения. Он все еще продолжал боязливо поглядывать наверх, где на конце столба располагалась небольшая платформа, предназначенная для того, чтобы скамейка ненароком не вылетела туда, куда не требуется.