Владислав Глушков - Клинок Судеб

— Да, это он, не понимаю, как мы могли его выпустить из поля зрения.

— Немедленно мне все данные на этого Шуйского. Чем он занимался после того, как его уволили из корпорации и где его люди, которые ушли вместе с ним. Мы же никого не оставили из старой службы? — Этот вопрос был адресован Вилянду.

— Да, уволены были все, все получили приличные пособия и ушли на покой.

— На покой они, похоже не ушли, на покой нужно было всех отправить и без выходного пособия. Теперь это головная боль. — И вновь Референту, — поднять все личные дела. Узнать, кто и чем занимался после увольнения, разыскать все родственников, всех знакомых. Всё исполнять. А тобой, мой мягкотелый друг, — на этот раз Секретарь разговаривал уже с неподвижным телом Директора пансионата, — с тобой я буду разбираться чуть позже, ты мне ответишь за всё. — Зрачки Директора расширились, в них застыл ужас.

Отряд, ведомый Ядреем через болота, ступил на твёрдую землю, это была его земля, его деревня, старая, давно поросшая травой и мелколесьем. Разорённые и сожжённые дома, а возле них кости, кости его односельчан, так и не погребённые по обычаям предков. Они лежали возле своих домов, как напоминание ему, единственному, кто остался в живых после той, страшной ночи. Парень ходил среди домов в полной растерянности, он столько лет мечтал вернуться сюда, но он даже представить себе не мог этого момента, когда войдёт в родные места, и что он там увидит.

— Ядрей, — окликнула, наконец, его Синга, — у нас нет времени на скорбь. Собирайся, там за болотом уже идёт сражение, люди не выстоят долго, и нам надо поспешить. Потом, если всё закончится благополучно, я сама помогу тебе похоронить останки всех твоих односельчан, что бы они нашли покой. А сейчас нужно спешить.

— Да, конечно, извини, пошли в кузню.

Как ни странно, но кузня, построенная когда-то Гораздом на краю села осталась не тронутой, она, как и прежде стояла возле самой опушки леса. Вот только дым из трубы не поднимался.

— И ещё нам нужно организовать оборону, на случай, если Глузд со своими людьми не выдержит натиска, и Сигурд прорвётся, — напомнил Ядрею Семён, — я бы сам взял на себя это дело, но меня ни кто кроме тебя и Синги не видит.

— Нет, ты нужен там, в кузне, — остановила порыв друга Алиса, — обороной займёмся мы с Сингой, а вы берите ещё подмастерья и идите в кузню, пора разжигать горн.

— Что я там сделать могу? Я не ты, я не умею мечами кидаться.

— Зато ты знаешь латынь, а если ты не забыл, девиз написан имен на этом языке.

— Ну, да. Ну, да. Ладно, соглашусь. Воюйте. По крайней мере, я не буду волноваться, что тебя убьют. Убить привидение, наверное, невозможно.

— Вот в этом ты ошибаешься, но спорить будем потом, когда живыми останемся, и дело сделаем.

— Ладно, — неохотно согласился Трошин, — пошли брат Ядрей, девицы и без нас здесь справятся.

Ядрей позвал с собой братьев, что были с Глуздом, остальным приказал слушать Сингу, и направился к неизвестно как уцелевшей кузне. Здесь было всё как в те далёкие времена, когда единственным и полноправным хозяином кузни был Горазд. Так же аккуратно на своих местах стояли инструменты, так же у горна лежала кучка древесного угля и щепа для розжига. В другом месте, за горном сложены заготовки. Всё было как прежде, только вот старого Горазда здесь не было. Ядрей ожидал увидеть у горна останки старого кузнеца, там, где его убил Родгар. Но их там не оказалось. Парень прошёл вглубь кузни и тут же выскочил назад. На его лице читалось удивление, перемешанное со страхом.

— Этого просто не может быть.

— Что ты там увидел такого страшного?

— Он там, лежит на своей кровати, он живой.

— Кто?

— Дед Горазд.

— Дай-ка я посмотрю, — Семён обошёл, стоявшего на его пути Ядрея.

Старый кузнец действительно лежал на кровати, но поза его была не совсем естественной для спящего человека. Он лежал на спине, вытянув руки вдоль тела. Нет, в его виде не было ничего живого. Тело не шевелилось, даже малейшее ровное во сне дыхание не поднимало и не опускало грудь, как это бывает у живого человека, да и цвет лица, в неярком свете, проникавшем через небольшое окошечко, затянутое слюдой, никак не напоминал живого человека. Но и сказать, что мёртвое тело вот так пролежало много лет, на одном месте, и ни сколько не изменилось было невозможно. Семён, прислушался, пытаясь, уловит хоть какие-то мысли. Нет, тело явно было мёртвым.

— Ядрей, — позвал Трошин своего товарища по несчастью.