Джон О`Хара - Свидание в Самарре

Гиббсвиллская миссия занимала старое трехэтажное кирпичное здание в самой бедной части города и существовала за счет подаяний с Лантененго-стрит. С утра туда приносили малышей, за которыми в течение дня приглядывали девицы вроде Кэролайн и профессиональная медсестра. Затем во второй половине дня, когда в приходских и городских школах уроки заканчивались, туда спешили играть и читать дети в возрасте до двенадцати лет, а в шесть часов их отсылали домой, испортив перед ужином аппетит стаканом молока.

В один прекрасный день 1926 года Кэролайн попрощалась с детьми и обошла здание, проверяя, все ли заперто. Она надевала шляпу, стоя перед зеркалом в комнате администрации, как вдруг услышала шаги. И не успела она разглядеть, кто это — она заметила только, что ребенок — как две руки, обхватив ее за бедра, скользнули к ней под юбку, а рыжая головка зарылась в ее живот. Она шлепнула его и попыталась оторвать от себя, но прежде чем сумела это сделать, он уже потрогал ее своими гадкими пальцами. Она вышла из себя, принялась бить его, свалила на пол и пинала ногами до тех пор, пока он с плачем не выполз из комнаты и не убежал.

В последующие дни ее больше всего пугала мысль о том, что от этих грязных пальцев она могла подхватить какую-нибудь венерическую болезнь. Мальчишка перестал ходить в миссию, а она на следующей неделе ушла с работы, но еще долго думала, что у нее либо сифилис, либо еще что-нибудь. В конце концов, умирая от унижения, она обратилась к доктору Мэллою, рассказав о том, что произошло. Он очень внимательно осмотрел ее — он не был их семейным врачом — и велел прийти через день за результатами лабораторного анализа. А затем спокойно сообщил ей, что она имеет полное право выходить замуж и рожать детей, ибо ничем не больна. Когда она настояла на том, чтобы заплатить ему, он взял с нее пятнадцать долларов. Эти деньги он отдал, без ведома Кэролайн, матери рыжего мальчика, ибо был уверен, что мать такого ребенка возьмет любой подарок, не любопытствуя, чем он, собственно, вызван.

Это было первое в жизни Кэролайн неприятное столкновение с мужским полом. В последующие дни она много передумала и, когда спрашивала себя: «Почему он это сделал?», всегда приходила к одному и тому же ответу: именно этого и следует ждать от мужчин, ее и воспитывали, пугая именно этим. До нее дотрагивалось уже много мужчин, и некоторым она сама разрешала это делать. Но ни с одним мужчиной она еще не была близка и до этого странного случая с ребенком считала, что вполне владеет собой. После этого случая она полностью пересмотрела свои взгляды на мужчин и на любовь в целом, придя к выводу в результате неоднократного мысленного анализа «этого дня в миссии», как она его называла, что ей необходимо избавиться от своего невежества в вопросах секса. Она поняла, что у нее совершенно нет никакого опыта, и впервые начала задумываться над случаями, приведенными у Хейвлока Эллиса, Крафта-Эбинга и других психологов, а не считать их просто порнографией.

До того лета Кэролайн была серьезно влюблена два раза, хотя с той поры, как стала носить волосы наверх, постоянно была кем-нибудь увлечена. Первым объектом был ее дальний родственник Джером Уокер. Он родился и получил образование в Англии и появился в Гиббсвилле в 1918 году. Ему было лет двадцать пять, и он имел чин капитана в английской армии. Что же касается войны, то он, так сказать, с ней покончил: у него уже несколько раз укорачивали кость в левой ноге, заменяя ее сплавом серебра. В Соединенные Штаты, где ему не доводилось бывать прежде, его прислали обучать призывников современным приемам ведения войны. Когда он появился в доме Кэролайн, он был в отпуске, и гиббсвиллские девицы бросались ему на шею, его приглашали во все дома как завидного жениха. Он носил брюки чуть не по форме, а на набалдашнике трости у него была кожаная петля, которой он обматывал кисть руки. На нем был отлично сшитый мундир, а бело-голубая ленточка военного креста, который здесь был неизвестен, служила ему очень милым украшением. Небольшой рост его искупался тем, что он был инвалид, или «раненый», как выражались гиббсвиллские дамы и мужчины. Он бросил один внимательный взгляд на Кэролайн и тут же решил, что эта девушка в треугольной шляпе, высоких серых гетрах и хорошего покроя костюме представляет для него интерес. Он не сомневался, что месяца отпуска ему для этого вполне хватит.

Почти так и получилось. Отец Кэролайн давно умер, а мать ее была глухой, из тех глухих, что, не желая покориться своему недугу, отказываются научиться читать по губам или носить слуховой аппарат. В доме Уокеров на Саут-Мэйн-стрит обитали Кэролайн, ее мать, кухарка и горничная. И Джерри.