Инна Александрова - Свинг

Мы регулярно сталкиваемся с проявлениями розни и считаем это чем-то внешним. А это не внешнее. Это глубоко внутреннее. Оно сидит внутри нас. При каждом удобном случае кричим о себе, что свободны. А несвободны. Свободен западный человек, потому что он точно знает, что и другой тоже свободен. Мы же хотим другого оставить рабом. Потому и сами рабы.

А ведь терпимость начинается тогда, когда человек задумывается над чем-то, чего в упор в себе не видел. Терпимость — работа над собой. Нетерпимым можно быть только к самому себе. Надо хоть однажды выпороть себя самого и сознаться в собственных недостатках, понять, что другой — такой же и с такими же правами, ему также больно. Биология учит: мы все одного вида. Разновидностей человека нет. Все классические религии — отражение толерантности, иначе бы давно самоуничтожились. И человек приходит в мир не для борьбы, как раньше считали, а для созидания. А уж на калининградской земле, где все так пропитано кровью, толерантность должна витать в воздухе.

Мышей на даче много, и очень часто Марс за ночь добывает три-четыре штуки. Он ровненько и аккуратно выкладывает их к утру на крыльце. Никогда не ест: считает ниже своего достоинства. А недавно было такое. Плита на даче электрическая. В отверстие, куда входит в плиту толстый электрошнур, влез мышонок, его ударило током, он погиб. Марс, как только явился с гулянья, унюхал мышонка и стал яростно мяукать и бросаться на плиту. Мы никак не могли понять, чем обидела его плита, пока не отодвинули ее и не увидели хвост попавшего в ловушку мышонка.

А сегодня в три ночи я услыхала, как кто-то пытается лезть в окно. Соскочила с постели, подбежала к окну, вижу: Марс сидит на подоконнике — с уличной стороны — и что-то держит в зубах. Открываю — кот впрыгивает в комнату. В зубах — огромная крыса. Пришлось помогать расправляться с «гостьей». Неприятно, противно, но что поделаешь.

Марс — кот чистоплотный, но он ходит на улицу, а потому время от времени Катя приглашает его помыться по-настоящему, хотя шубку свою вылизывает тщательно. Процедура мытья не очень-то нравится котяре, но Катя терпеливо и понятно ему объясняет, что хотя бы раз в месяц надо обрабатываться противоблошиным шампунем. Кот смиряется.

Марсюшка, по-моему, нелюбвеобилен. Никакой подружки не приводил и не приводит. Катя говорит, что его не охватывает, как других котов, любовное безумство, хотя он не кастрирован. Она никогда не уличала его в поединке с другими котами за кошку. Никогда не являлся домой с исцарапанной мордой или заплывшим глазом. Марс — кот с достоинством. Уходя от ненужных и вредных драк, здесь, на даче, дружит только с соседским котом Мурзиком. Мы же с Катей дружим с Мурзиковым хозяином, которого зовут Иван Артемович, но он просит называть его по-родственному — Артемыч. Жена Артемыча пять лет как умерла. Дочка, ее муж и внук работают и приезжают на дачу только в субботу и воскресенье. Более трудолюбивой семьи не видели. Но все же главные на даче — Артемыч и Мурзик. Наш котяра постоянно наведывается к коту и, хотя сыт, все-таки нет-нет да что-нибудь и полакает из Мурзиковой миски. Мурзик, как гостеприимный хозяин, при этом ходит вокруг. Один раз видела, как он даже вылизывал Марса.

Артемыч, в общем-то, непростой человек. В прошлом даже очень большой начальник. Горный инженер с кандидатской степенью. Иногда подолгу с ним разговариваем.

— В России, — говорит Иван Артемович, — всегда с должным уважением относились к горным инженерам, и у нас действительно было, чем гордиться. Что не говорят худое о советском времени, а в геологии был порядок, шли в нее очень хорошие люди. Геолог — престижная профессия была. Помните фильм «Дом, в котором я живу»? Там герой Ульянова — геолог. Как же таким подражали!.. И правда, всякая шушера в геологию не лезла. Те, которым только копейку сшибить, в партиях геологических не задерживались. А теперь? Одна пьянь…

Спрашиваю Ивана Артемовича, можно ли остановить распад.

— Можно, если подойти по-хозяйски, с болью в душе. Но не видно, не видно никого из молодых, кто бы дело это принял на себя. Теперь ведь как поступают? Не отрабатывают все месторождение, а снимают сливки. Бизнесмены уходят от налогов. Иностранцам, которые покупают месторождения, тоже наплевать. Главное — скорее снять крупную деньгу. На что надеемся?

Такие разговоры с Артемычем ведем не раз, а я все понять не могу, что же сделалось у нас с человеческой нравственностью. Она, видимо, просто перестала существовать.