Лолита Пий - Хелл

— Потом мы отыскали придурка Бенжи, — рассказывала Кассандра, — он был без Синтии, еще твоего отца, Сибилла, он был с Витторио, Криса, А. и Джулиана, того тридцатилетнего роскошного парня из Нью-Йорка… Они все были уже хороши… Мы забрались в одну из гостиных, Джулиан выложил на стол два грамма. Они сделали несколько затяжек, и тут вскочила Хелл и дунула на кокс, заорав, что это отвратительно, и через две секунды от порошка ничего не осталось. Все набросились на нее, просто убить хотели, но вмешался твой отец, Сибилла, и все примолкли, а Хелл хохотала на диване, потом встала и начала всех поносить, обозвала Витторио мошенником и хамом, Бенжи сказала, что он кончит свои дни в психушке Сент-Анн, что его девчонка была проституткой, она, мол, потеряла невинность в четырнадцать лет за десять тысяч, Крису — что он подохнет от передозировки, а Джулиану, — мол, весь Париж знает, что свою девку он купил, и еще, что все они смешны, в свои двадцать пять лет в кожаных куртках и темных очках каждый вечер таскающиеся по кабакам, и она все твердила: «Пустота… пустота…» и «вы подохнете в одиночестве, все подохнете в одиночестве»…

— Теперь вы уже кутите с моим отцом?

— Нет, Сибилла, — говорю я, — не с твоим отцом, а с твоим отцом и твоим ухажером.

Сибилла супится, ей нечего ответить.

Потом Кассандра спрашивает Сибиллу, неужели она путается с Витторио, он же грязный жиголо и оберет ее до нитки.

— Подожди, — вмешивается Виктория, — он у нее ничего не украл…

— Спасибо, Виктория…

— Дай мне закончить… Да, Сиб, пока он ничего у тебя не украл, ни деньги, ни телик, ни картину, он довольствуется тем, что садится за руль дорогого «мерседеса» твоего отца, что ты подарила ему «всего лишь» ужасную куртку от Дольче и Габбаны, которая обошлась тебе в двадцать тысяч франков.

— У него был день рождения.

— Между прочим, — замечаю я, — мы знакомы с тобой десять лет, но ты ни разу не сделала мне подарка за двадцать тысяч, мне очень обидно.

— Он охотится за твоими денежками, Сиб, — вмешивается Хлоэ, — это классический вариант: в кармане пусто, а вкус к роскошной жизни. Ты видела его часы?

— Кстати, посмотрите, у меня новые. «Бушерон»! — говорит дурочка Лидия, но ее никто не слушает.

— У меня scoop [10] Сенсационная новость (англ.). , — снова начинает Кассандра. — Вы знаете, кто подарил ему их, его безумные часы «Дайтона», усыпанные брильянтами? Габриель ди Сансеверини!

— Да знаю я… — говорит Сибилла. — Они одно время появлялись вместе, но он уже бросил ее, она его очень разочаровала.

— Есть от чего разочароваться, часы всего за сто кусков!

— Не может быть, они что, в цену «Ролекса»?

— Это был ее прощальный подарок?

— Так что ты со своей бедняцкой курткой за двадцать тысяч на ее фоне не смотришься.

— Хватит донимать меня! — кричит Сибилла. — Зато у меня, между прочим, есть мой парень!

— Извини меня, но я пока не докатилась до того, чтобы платить любовникам, — снова вступает Виктория.

— Знаешь, — не унимается Сибилла, которая явно начинает нервничать, — лучше я буду тратить свои деньги на Витторио, чем бегать за всякими ненормальными, как Хелл, или быть несчастной нимфоманкой, как ты, Лидия, ну а ты, Кассандра, вот ты злорадствуешь, но давай тогда поговорим о Сансеверини: есть Габриель, которая, к примеру, щедро раздаривает дорогие часы, но есть и ее брат Андреа, который с тобой позабавился, а потом бросил, как последнюю девку!

— А это что за история, Кассандра? — спрашиваю я. — Ты никогда не рассказывала мне об этом Андреа. Я даже не знала, что у Габриель есть брат.

Не веря, они все смотрят на меня.

— Ты не знаешь Андреа ди Сансеверини?!

Этот возглас, вырвавшийся из семи уст, сливается в едином крике.

— Так вот, Хелл, — с сокрушенным видом говорит Виктория, — ты каждый вечер таскаешься повсюду и встречаешься только со всякими подонками, что тусуются в кабаках, и ничего не знаешь, кроме своего «Кабаре», своего «Куина», своих закоренелых мерзавцев, которые «тебя любят», этих А., Б., всех твоих дружков-наркоманов. А Андреа — настоящий парень, самый красивый и самый яркий парень во всем Шестнадцатом округе, о нем грезят все маленькие богатые дурочки, но они его не заполучили и не заполучат никогда.

— Но почему же?

— Да он с придурью, — отвечает мне Виктория, — еще больше с придурью, чем ты. Я слышала просто невероятные истории о нем, о женщинах, с которыми он чудовищно обошелся…

— Расскажи.

— Однажды вечером он подцепил Синтию… И вот он провожает ее домой, поднимается к ней, а там — даже пальцем ее не касается. Она ничего не понимает, идет принять душ, приглашает его присоединиться к ней, он уклоняется, она выходит из душа голенькая, набрасывается на него, пытается его раздеть, но — ничего, а через час он заявляет, что должен уйти, и оставляет ее на бобах. На следующий день он звонит ей, говорит, что она довела его до полного бессилия, что она ему нравится и он хотел бы с ней поужинать. Назначает ей встречу в «Барфли» (они в то время только открылись) и, чтобы не заезжать за ней, говорит, что разбил свою машину. В результате он даже не пришел туда, ужинал в «Стрезе» со своими дружками, а бедная девочка в это время сидела как дура в «Барфли». Она прождала его до полуночи, а потом пошла в «Баш» посмотреть, не там ли он. Конечно, он был уже там, она принялась на него дико орать. А он сделал вид, будто не видит ее и вообще ее знать не знает, и в ту же ночь, прямо на глазах у нее, подцепил Татьяну Руманофф и укатил с ней. Бедняжка Синтия, заливаясь слезами, бежала за ними и умоляла Андреа объяснить ей, за что он так обошелся с ней, кажется даже, она буквально вцепилась в дверцу машины и упала на землю, когда та тронулась.