Хосе-Мария Гельбенсу - Вес в этом мире

Хорошо. Я формально ухожу в отставку с поста учителя. В сущности, если подумать, когда-то это должно было кончиться. Оно и лучше. Теперь мы — просто двое людей, которые уважают и ценят друг друга.

Что я буду делать, когда вернусь в Мадрид?

Мне пришло в голову вот какое решение: не возвращайся, пока не будешь этого знать. Здесь хорошее место. Послушай, милая, дай времени возможность поработать, не пришпоривай себя: вечно эта спешка, вечно это рвение. В этом ты не изменилась ни в лучшую, ни в худшую сторону.

А в чем-нибудь, по-твоему, я изменилась в лучшую сторону?

Конечно, да, и ты даже не знаешь, до какой степени.

Да, понятно. А в чем еще?

Ну, полагаю, что и во многом другом тоже. И ты все так же умна.

Да, очень, ты уже в этом убедился.

Могу сказать, что далеко не каждый способен видеть свои проблемы так, как видишь ты.

Наверное, я мазохистка. Ты был прав, когда сказал, что я умнее своего мужа. И я правда умнее. Не думай, что это меня радует, или что мне это приятно, или что из-за этого я чувствую себя выше. Напротив, я чувствую себя так, что хуже некуда, потому что в наши дни и в нашем мире хорошего решения у этого дела быть не может.

Нужно врачевать, нанося раны, ты же знаешь.

Да не будь же ты таким тупицей! Ты думаешь, я мучилась бы, если бы все сводилось только к разводу? Временами кажется, что ты вообще ничего не понимаешь, что у тебя в голове вдруг погасли все лампочки. Я сказала, что я счастлива со своей семьей, со всей своей семьей, и это чистая правда. Вот именно это и делает положение таким ужасным, ты, дубовая башка! Я его люблю — по-своему, но очень люблю, и все же эта любовь — моя, а не его, — в которой присутствует еще и огромная доля благодарности, мало-помалу превращается во что-то такое, что меня душит. Я не перестала любить его, и у меня нет ни малейшего желания разлучаться с моими девочками или разлучать с ними его. Ты что, не понимаешь? Как поступают в таких случаях? Что делать, когда любить человека, от которого, кроме всего прочего, у тебя две любимые дочери, означает принимать жизнь, которая подавляет тебя как личность? Чет, не говори ничего, я не хочу знать твое мнение. Я просто думаю вслух. Вот и всё.

Я действительно вел себя как тупица.

Послушай, не говори глупостей — ты же знаешь, я просто несдержанна на язык.

Похоже, мы попали из огня да в полымя.

Издевайся, издевайся.

Никаких издевок. Я просто имел в виду, что мы наконец дошли до сути, а там уж посмотрим, к чему все это приведет. Не буду делать замечаний, которые, знаю, могут причинить тебе боль, но, думаю, я с самого начала ждал чего-то подобного. Все шло к тому. Проблемы в итоге всегда оказываются на дне того тайного колодца, в который мы на протяжении всей жизни сбрасываем свой балласт, думая, что швыряем его за борт.

Теперь ты говоришь только об одной проблеме. Я поняла: ты думаешь, что моя заинтересованность в этой поездке и работе с Армстронгом — это последствие… или, хуже того, ширма.

А разве это не так?

Какое-то время назад я согласилась бы с этим. Но теперь — нет.

В этом есть своя логика.

Да. Это первое, что пришло бы в голову кому угодно. Вот потому я и думаю, что это не так.

Гм. Какое значение имеет это теперь?

Как это — какое значение?

Видишь ли, по-моему, в данный момент это отступает на второй план.

Нет. Нет. Это самое главное. Если ты этого не понимаешь, всему нашему разговору грош цена.

Если ты предпочитаешь, чтобы это было так, пусть будет так; но в таком случае я мало что могу добавить — разве только то, что ты ошибаешься. Твой брак — ты объяснила это очень хорошо — сейчас в состоянии кризиса, и единственным решением является прекращение совместной жизни. Необходимость подталкивает тебя, а привычная любовь привязывает. И тут появление Армстронга оказывается таким же своевременным, как сигнал о помощи в момент какого-нибудь несчастья. Ни больше ни меньше. Это ставит предложение Армстронга на должное место. Оно подоспело весьма кстати, чтобы помочь тебе принять чрезвычайно тяжелое решение. Более того, рассматривая все с такой точки зрения, хотя и вопреки своему общему мнению, я почти готов сказать тебе: поезжай. Но только если ты не обманываешь себя и не придаешь предложению Армстронга больше значения, чем оно имеет. Это просто золотой шанс для того, чтобы сделать первый шаг к принятию весьма болезненного решения. Просто знак судьбы, разве нет?

Ты не понимаешь меня, не понимаешь.

Я прекрасно тебя понимаю.