Анна Матвеева - Девять девяностых

Валерий выругался сквозь зубы, полушепотом — так обычно делают женщины.

— Ребенок не может быть гнилым, — сказала Лина.

Валерий так вдавил окурок в блюдце, будто это был виновник дефолта и его личный враг. Потом выбежал с кухни и начал метаться по всей квартире, собирая в большой пластиковый пакет какие-то вещи. Лина заметила ботинок, книгу, спортивные штаны…

— Папочка, не надо! — вопил Ваня, пытаясь остановить отца, но тот легко стряхнул его с руки, как сухой листик с дерева. Лина не знала, что делать — зачем она во всё это ввязалась? Зачем ей чужие беды, если она и свою-то пережить не может?

Валерий набил наконец пакет доверху, открыл дверь и с удовольствием вытолкнул из квартиры сначала Ваню, а потом Лину.

— Попробуйте сами! — торжествующе сказал он.

Лина попыталась обнять мальчика, но он отшатнулся, как чужой пес. Сел на пол в коридоре.

— Тебе тринадцать, да? — спросила она просто для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

Ваня просидел на полу почти целый час, потом всё же согласился умыться и зайти в комнату.

Лина не сомневалась — сейчас придет Муся и заберет сына, но за стеной было тихо, как при соседе-бирюке.

— Ваня, — позвала с кухни. — Ты картошку вареную любишь? Или жареную?

Они поели вдвоем, это было приятно. Ваня сидел рядом, и от него пахло знакомым, почему-то ленинградским запахом. Глаза опухли от слез.

— Телевизор включить? Или сразу ляжешь?

Когда мальчик уснул, Лина разобрала пакет с его вещами. Повесила школьный жилет на плечики, рядом с Сашиным пиджаком. Брюки нужно было погладить — и это тоже оказалось приятно. В левом кармане — дырка, Лина зашила ее, смакуя каждую секунду.

В тот вечер она засыпала, думая: сегодня у меня есть ребенок.

Наутро за Ваней тоже никто не пришел. И сами не открывали — Лина, хоть и боялась Валерия, но всё же с утра исправно жала на кнопку звонка. Безуспешно.

Ваня спал, а ведь ему нужно в школу! Лина не знала, как разбудить его, чтобы не напугать. В конце концов просто раздернула шторы, и мальчика пробудил яркий свет из окна.

— Будешь завтракать?

Ваня сказал, что будет.

— Мне куда сегодня приходить? — спросил он.

— Ко мне. Я буду ждать.

Мусю она встретила только к вечеру — та выносила из квартиры раскормленный чемодан. Увидела Лину и жарко вспыхнула:

— Линка! Я сама в шоке! Но Валерий уперся: пускай, говорит, она попробует, прежде чем нас осуждать. Мы едем в Москву, на время. Лукас у бабки. А Ваня — пусть он правда у тебя поживет, ты не против? Бабка с ним тоже не справляется.

Лина вспомнила бабушку-Баха, ее суровое, непрощающее лицо. И как сладко она щебетала за стеной с крошечным Ваней.

— Пусть поживет, конечно. Но всё это неправильно.

Муся махнула рукой:

— Скоро сама поймешь. Не подержишь дверь? Чемодан, зараза, не проходит.

Лина гадала: что же такое она должна понять? Ваня вел себя тихо, как рыбка: из школы приходил вовремя, ел, смотрел телевизор. Говорить с ним было мучительно — он отвечал так скупо, как будто тратил с каждым словом не слова, но деньги.

Кстати, о деньгах. Мусе даже в голову не пришло оставить сыну хоть сколько-то — скорее всего, она об этом просто не задумалась. А может, Лина казалась ей обеспеченной — кто знает? Но сбережений у Лины не было — то, что платили за уроки, она сразу проживала. Ваню нужно было кормить мясом, он рос — и ел с такой неряшливой жадностью, что Лина выходила из кухни, лишь бы этого не видеть.

В ее кошельке всегда лежала неприкосновенная купюра — на черный день. Для Лины — вполне крупная. Однажды днем, когда Ваня был в школе, а Лина ехала от ученика, ее как будто дернул кто-то изнутри — проверить кошелек.

Купюры не было.

Лина решила, что сама где-то обронила. Или в магазине вытащили. Расстроилась, конечно, и, чтобы прикрыть прореху в чувстве безопасности, тем же вечером положила в кошелек другую купюру. Номиналом пониже.

Через день исчезла и она.

— Ваня, ты случайно не брал у меня деньги? — спросила за ужином Лина.

Мальчик выронил вилку.

— Нет, не брал, — почему-то басом сказал он. — А много пропало?

Лина промолчала. И не придумала ничего лучше, как спрятать кошелек. Теперь он постоянно лежал в секретере, под ключом, и Лина часто забывала достать его перед тем, как выйти из дома, — всё это было очень неудобно.

— Вас в школу вызывают, — сказал ей Ваня спустя неделю после этой истории.

— Что случилось? — испугалась Лина.

— Математичка. Бесит вообще. Только ко мне придирается, орет.