Ципора Кохави-Рейни - Королева в раковине

Бертель, подражая Фердинанду, цедит сквозь зубы, что мораль слабых ограничивает сильных мира сего. В столкновении идолов, которое существует постоянно, слабые сделают все, чтобы уцелеть. Принципы демократии, социализма и любви к своему ближнему, по сути, средства слабых — чтобы уцелеть и нанести ущерб сильным.

Погруженная в ванну, скрытая пеной ароматического мыла, Бертель держит ухо востро. Она чутко прислушивается к диспуту о философах. Речь идет об Аристотеле, Платоне, Сократе, Вольтере, Лессинге, Канте, Гегеле и, конечно же, Ницше.

Но ее больше всего интересует психоанализ Фрейда. Она ведь показала Лотшин свое письмо к Фрейду. Быть может, она получила бы важный совет от венского психоаналитика. Но сестра показала письмо отцу, и он сказал, что неприлично обнажать свои чувства, и спрятал письмо в ящик письменного стола. Но на этом отец не остановился. В беседах о подсознании он начал говорить об анализе сновидений, описанном в сенсационной книге Фрейда «Толкование снов».

Отец вслух размышляет о подсознательном мире, который восходит в сознание художников и мастеров слова. Чаще всего, он завершает беседу рассуждениями о том, что прилично, а что неприлично с его точки зрения, и о том, что разум и мышление в силах обуздать страсти человека. Отец подчеркивает, что воспитание морали является образующим фактором, делающим человека культурным.

Если разговор происходит за столом, то присутствующие слушают отца молча. Иная атмосфера царит на собраниях детей. Тут разгораются острые дискуссии о психологии. В отличие от Бертель, другие не бояться вступать с отцом в острые споры.

— Сексуальная энергия вводит в действие человеческую личность и владеющие им иррациональные силы. Вытеснение или подавление сексуальной энергии или любой другой страсти превращают человека в невротика.

Так Фердинанд объясняет Фрейда, споря с Артуром.

— Гаррисон отнимает у человека великие наслаждения, отнимает спонтанность. Публичные дома с красными фонарями и сдвинутыми в стороны занавесками расцвели именно в викторианскую эпоху, когда даже ножки стола укрывали из чувства отвращения. Расцвет публичных домов произошел от желания вернуть человеку спонтанность в сексуальной жизни.

— У женщины нет физических вожделений, — словно бы видя в себе образец современной женщины, посмеивается над старомодным воспитанием Руфь, и тут же Эльза торопится высказаться за сестрой:

— Сексуальная страсть существует у женщины от возбуждающего влияния мужчины.

Бертель усиленно моргает, когда начинают говорить о гомосексуалистах, например, об английском поэте Оскаре Уайльде. Она нашла в словаре слово «гомосексуалист», но так и не могла понять, в чем преступление этого известного поэта и драматурга, которого бросили в тюрьму. В ту неделю, когда обсуждали и осуждали Оскара Уайльда, на нее напал приступ отвращения, и вовсе не из-за гомосексуализма бедняги, а из-за того, что произошло после этого. Кудрявые сестрички-близнецы обсуждали любовные сцены Карла Юргенса, популярного киноактера, имеющего множество поклонников, и женщин, которым нравилось обсуждать смачность поцелуев мужчины и женщины, оценивая их качество. И тогда Лоц, взрослеющий подросток, отжался на турнике перед большим зеркалом, любуясь своим телом атлета, и начал хвастаться, что познал девушку, которой было всего лишь тринадцать лет. Во время каникул в Пренслау сын садовника, повел его в какой-то неказистый домик и взял у него десять марок за встречу с сестрой.

Руфь, Лотшин и Эльза были шокированы: «Мальчик из добропорядочной семьи, атлет и красавец, якшается с плебеями!» — сердились они.

Лоц остался равнодушным к их бурной реакции. Для него собственные желания и страсти важнее правил приличия. Вопреки желаниям отца, он каждый год соревнуется в гонках на велосипедах во дворце спорта. Хотя другие отпрыски крупной буржуазии даже не приближаются к этим соревнованиям, в которых участвуют пролетарии.

Газетные полосы пестрят скандальными заголовками, слухи ходят по Берлину. Фердинанд, председательствующий на воскресных собраниях, шуршит газетными листами, читая вслух статью об оргиях и свободной любви. Полиция тогда охотилась за мужчинами и женщинами, рядящимися в маскарадные костюмы, устраивающими оргии, и бросала их в тюрьму. Гейнц, выполняющий упражнения на гимнастической лестнице, морщил лоб, слушая чтение Фердинанда:

— Уже не существует чистой любви. Все является результатом похоти. Если вожделение охватывает женщину или мужчину, пусть встречаются и занимаются сексом. Человек должен мыслить хладнокровно. У эмоций нет никакой власти над человеком! — цитирует Фердинанд коммунистку Александру Коллонтай, и Бертель беззвучно кричит: «Александра Коллонтай — убийца! Убивает настоящую прекрасную любовь, чистое чувство. Анна Каренина оставила маленького сына Сережу и потеряла жизнь из-за любви!»