Степан Калита - Сполохи детства

В общем, дзюдоиста из меня так и не получилось. В восемь лет у меня уже были совсем другие интересы. Умело падать я больше не хотел.

А спортивные секции вошли в мою жизнь на долгие годы. Я занимался спортом до самого поступления в вуз — пока все мое время не стала отнимать учеба и бизнес. Три раза в неделю, иногда — четыре, я три года подряд посещал секцию бокса. Занятия проходили в юношеском Дворце спорта, куда я ездил на электричке.

Обычно тренировки заканчивались поздно, и возвращаться к платформе приходилось в темноте, шагая вдоль гаражей мимо фонарей с разбитыми лицами. Там, в этом мрачном крысином углу, вечно ошивались темные личности — распивали портвейн, тусовались без дела… Однажды меня попытались ограбить. Наезд выглядел стандартно: «Ты с какого района? А чего тут делаешь?!» И тут же один из хулиганов бесцеремонно полез ко мне в карман. Они всегда так действуют. Привыкли к безнаказанности. И не ожидают от жертвы сопротивления. Особенно, если жертва одна, и намного младше. Наглец получил правый апперкот. А я отпрыгнул назад и встал в стойку.

— Ты чего?! — заверещал ушибленный.

— Боксер, что ли? — насмешливо спросил другой, в низко надвинутой кепке.

— А ты проверь, — сказал я. К тому времени я занимался уже полтора года. И хотя высоким ростом не отличался, но уже почувствовал некоторую уверенность в своих силах.

Особенно мне удавался хук. Поначалу я не оценил его убойную силу. Но после нескольких успешно проведенных хуков, стал применять его постоянно. Можно сказать, хук стал моим коронным ударом. С легким разворотом ноги, вложив плечо и корпус, я бил прямиком в подбородок. И обожал момент, когда противник валится с ног, теряя ориентацию в пространстве и всякую способность к дальнейшему сопротивлению. Проблемой было только то, что в моей весовой категории в секции почти не было бойцов — такой я был крошечный и тощий.

— Бабки есть? — продолжая лыбиться, спросил парень в кепке и достал из кармана нож.

— Нет, — я помотал головой.

— Смотри, если ты мне врешь… Я ж проверю.

— Только билет на электричку…

Они некоторое время стояли молча, потом расступились.

— Ладно, вали, я сегодня добрый, — парень в кепке сунул нож обратно в карман.

Я поспешно прошел мимо, будучи наготове. Ожидал неожиданного удара. Такие любят действовать подло. Но его не последовало.

Регулярно возле гаражей ко мне цеплялись какие-то подвыпившие граждане. Я старался на их пьяные выходки не обращать внимания. Такое поведение очень свойственно, к сожалению, нам, русским. Большинство россиян не умеют пить культурно — их тянет на мордобой и ссоры с окружающими…

Не сказал бы, что делал в боксе большие успехи. Он помог мне укрепиться физически, почувствовать уверенность в себе. Я развил координацию движений. Но в детстве я был очень маленького роста. На физкультуре стоял последним в строю, перед девчонкой — дылдой. К тому же, очень щуплый. Мне не хватало данных для того, чтобы стать хорошим боксером. Из меня получился бы куда лучший бегун. Но легкая атлетика меня не привлекала — я хотел драться и побеждать. И мечтал нарастить мышцы, поскольку почти сплошь состоял из одних костей. Я относился к занятиям всерьез — и хотел достичь результата. Но когда меня в очередной раз не взяли в летний спортивный лагерь и на соревнования в сентябре, я понял, что с боксом пора завязывать. К тому же, откровенно надоело постоянно мотаться на электричках.

Я решил, что моего отсутствия тренер и не заметит. И был очень удивлен, когда он вдруг позвонил и спросил, куда я пропал. Возможно, это была всего лишь формальность. Но, услышав голос тренера, оценив его интерес ко мне, я вернулся в секцию еще на месяц. И все равно бросил бокс, когда другой тренер поинтересовался, не хочу ли я заняться иным видом спорта — тем, где нужно много бегать и прыгать.

Из секции бокса я перешел на футбол. Ездить туда тоже было очень неблизко. К тому же, ребята занимались давно и явно играли лучше меня. Зато у меня оказался настоящий вратарский дар. Выяснилось, что я обладаю молниеносной реакцией и способен брать практически любые мячи. Но команда была настолько сильной, что на первом же подростковом чемпионате я всерьез заскучал. Настолько, что, стоя в воротах, стал смотреть на небо, размышляя о своем — и зевнул гол. Все принялись меня ругать почем свет стоит. Тогда я прямо посреди игры швырнул на землю перчатки — и отправился в раздевалку. Характер у меня ровный, но периодически случаются вспышки ярости, когда я считаю, что со мной, или с кем-то еще, поступили несправедливо.