Андрей Имранов - Антитезис

Эдуард что-то пробурчал в ответ, но Дима уже выбегал на улицу и ничего не услышал. Эдуард ему понравился. «И чего меня стращали?», — недоумевал Лукшин, аккуратно пробираясь по разбитым переулкам, — «нормальный мастер, спец, сразу видно. Повезло мне, похоже». Он даже не удержался, нашел в бардачке визитку и позвонил Вирджилу, хотя и понимал, что лучше бы подождать хотя бы до тех пор, пока запчасти не найдутся. Вирджил, к Диминому огорчению, его успехами восхищаться не стал, подробности его не интересовали, он спросил лишь, когда будет готова машина. Лукшин, сам не до конца поняв причину, немножко соврал: «Завтра вечером», — сказал он и сам удивился своему ответу. «Ладно», — сказал Вирджил после недолгой паузы, — «тогда завтра вечером на ней и приедешь, до этого ты мне не нужен». И положил трубку. Лукшин покрутил в руке замолкший телефон, бесцельно понажимал на кнопки и бросил его на пассажирское сиденье. В душе остался неприятный осадок. «Мог бы хоть спасибо сказать» — подумал он недовольно. Сам Лукшин собой неимоверно гордился, и полное отсутствие интереса Вирджила его покоробило. Потом Дима вспомнил свою фразу про «завтра вечером» и настроение его снова начало подниматься. «Ай да я», — подумал он с восхищением, — «хорош, однако. Получается, у меня завтра машина есть, да еще какая! Надо бы этим воспользоваться… может, заехать в „Первопечатник“, объяснить, какого ценного кадра они потеряли? Намекнуть на его новую зарплату?» Блаженная улыбка сама нарисовалась на лице Лукшина, но он сладкие мысли о мести безжалостно разогнал. Доходили до него слухи, что главред не стал с ним судиться только из-за явной убыточности такого мероприятия. А подкати он на новом джипе, главред может и передумать. Так что, как ни прискорбно, но с «Первопечатником» придется подождать. До Пулитцеровской премии, как минимум. А вот если… Дима взял телефон и нашел нужный номер.

— Маша? Привет, это Дима Лукшин. Ты что завтра делаешь?

«Ну и пусть банально до пошлости», — думал он через пять минут, с улыбкой убирая телефон во внутренний карман, — «вот если бы я приехал весь такой в банк и попытался кредит на лимон взять, это было бы нечестно. А так — ну покажите мне хоть одного мужика, который не пытается девушкам пыль в глаза пускать. Неважно чем — глубоким знанием искусства Ренессанса, полчаса назад почерпнутым из Википедии или пачкой баксов в бумажнике, когда у самого долгов выше крыши. Чем я хуже? И вообще, не факт, что я сейчас все запчасти найду.»

Но запчасти нашлись. Было двадцать минут девятого, когда Дима свернул с МКАДа под знакомый указатель. Правда, по причине сгустившейся темноты и полного отсутствия освещения Дима два раза проехал мимо нужного поворота среди гаражей и один раз вообще чуть крупно не застрял, в последний момент затормозив перед невесть откуда взявшейся канавы прямо поперек переулка. Так что было уже без четверти девять, когда, вспотевший и разозленный, Лукшин вырулил наконец на скупо освещенную площадку перед сервисом.

«Бэха» все так же сверкала внутренностями с подъемника, Эдуарда видно не было, и вышедший на шум мастер весьма нерусского вида, путаясь в словах и отчаянно жестикулируя, объяснил, что Эдуард уже уехал, будет завтра с утра, детали надо оставить в машине, машину — во дворе, а ключи отдать ему — Радику. Дима засомневался. Позвонил Эдуарду на сотовый, но тот слова своего мастера подтвердил и, скрепя сердце, Дима сходил к джипу, достал из бардачка документы, закрыл машину, и, вернувшись, положил в протянутую грязную ладонь ключи.

— Эта кнопка — открывает, а эта…

— Зынаю, — отмахнулся Радик, ушел к дальней стене и повесил ключ на гвоздик. Дима пожал плечами и пошел на улицу. По прикидкам, до дома он доберется часа через три. Ладно еще, догадался днем еврики обменять — по крайней мере, до метро можно будет на бомбиле доехать. Не наткнуться бы только на гопарей каких-нибудь.

Хотя Эдуард обещал машину «к обеду», без десяти двенадцать Дима, полный радужных мыслей, уже заходил во двор автосервиса. «Его» машины во дворе не было и Дима немного огорчился. Он-то надеялся, что машина, уже готовая, стоит на улице. Он нехотя примирился с мыслью, что придется немного подождать и потянул на себя железную калитку. «Бэха» все так же висела на подъемнике, как будто даже еще более раскуроченная, а под ней стоял железный стол с каким-то очень сложным агрегатом на нем. Но Дима не смотрел на «бэху», он смотрел на другой подъемник и ледяная пустота потихоньку заполняла его сознание. «Не может быть», — пробормотал он, едва шевеля застывшими губами и дрожащими пальцами принялся перебирать документы на машину — была у него легкая надежда, что на подъемнике висит другой Джип Коммандер — ну невозможно разобрать машину до такой степени за какие-то 3–4 часа. Лукшин нашел ПТС и принялся тщательно сверять номер. За этим занятием его и застал Эдуард. Он подошел, встал сбоку и деловито заявил: