Виктор Ремизов - Воля вольная

— А нельзя ли…

— Оружие есть?! — неожиданно заорал подполковник, неприятно быстро сунувшись прямо к лицу Жебровского.

Кто-то из бойцов подал штуцер.

— Та-а-ак, разрешение на оружие и личные документы! — Подполковник не глядел на Илью, переломил ружье, глянул калибр стволов. Он явно понимал в хорошем оружии. Рассмотрел инкрустации на ложе и замках, вскинулся на собачью будку и с интересом глянул на Жебровского:

— Дорогая Австрия! Кучеряво! Ты кто? — спросил уже не так жестко.

— Охотник…

— Я и сам вижу, не балерина…

— Жебровский Илья Сергеевич…

— Документы? — Подполковник театрально развел руки на ширину плеч, как будто собрался ловить Жебровского.

Музыка Чайковского издевательски лилась из двери — как раз спокойная лирическая часть звучала. Хапа поднялся от ручья, прошел мимо всех в избушку и с хозяйским видом стал досматривать. Вещи полетели. У него подергивались плечи и вихлялась тугая задница. В ухе торчал наушник от плеера.

— Бойцы! Остолоп! — высунулся Хапа в дверной проем. — Ну-ка разверните на снегу! — Показал на медвежью шкуру.

— Разрешение на оружие и паспорт в базовом зимовье. Семь километров отсюда, — Жебровский понял, что лучше не связываться.

— Та-а-ак, придется забрать с собой! — И подполковник с деланным равнодушием отвернулся.

— Вы, может, объясните, что происходит? Это что, обыск?

— Все объясним! В поселке! — Мирон, отвернувшись от Жебровского, смотрел на развернутую шкуру.

— Хороша! — Хапа быстро обошел вокруг, растянул скомканные лапы. — Не хуже камчатского! И лицензия на него имеется?

— Нет, — ответил Жебровский.

— Ну-у, совсем плохо, пр о токол составлять будем! Беда с этими браконьерами!

— Так, ладно, в машину, — приказал Мирон бойцам.

— Мне тоже идти? — спросил Шумак.

— Иди!

— Эй, куда? А шкуру? — окликнул Хапа бойцов.

— Ладно, может, пригодишься, — обратился Мирон к Жебровскому совсем спокойно. Почти дружески. — Ты Кобякова Степана знаешь?

Бойцы скатывали шкуру, снег под ней был розоватый. Фортепьянный концерт шел к финалу.

— Я прошу прощения, — перебил Жебровский подполковника. — Этот медведь — шатун, я его в упор стрелял, какая тут лицензия? С двух метров стрелял — вы же понимаете в этом!

Бойцы взялись было за шкуру, но остановились, глядя на подполковника. Хапа с вареным рябчиком в руках и за щекой вышел из зимовья:

— Я что сказал? Вперед! — заорал на омоновцев, обжигаясь мясом и стараясь не капать на себя. — Ты вообще-то понимаешь, сколько у тебя, Илья Сергеевич, проблем? Сейчас летим в Рыбачий, составляем протокол, изымаем оружие, браконьерскую шкуру, сажаем в обезьянник до выяснения личности. И как долго мы ее будем выяснять, зависит от нас! Мы там еще побудем, нас послали порядок навести!

— Хапа, терпи пока. Помоги найти Кобякова! — Мирон повернулся к Жебровскому.

— Как? Я его даже не знаю. Я второй год здесь… — Жебровский напрягся, понимая, что они все это спокойно могут сделать.

— Не слышал, случаем, где он? Может, следы видел? Или он у тебя в гостях был?

— Я третий день, как заехал…

— А ближайшее его зимовье можешь показать на карте?

— Могу, оно недалеко… километров десять… я, правда, не был. Говорили…

— Кто говорил?

— Сосед по участку, Геннадий Милютин, — кивнул головой в Генкину сторону. — Он вчера здесь ночевал.

— Вчера? А до этого он где был?

— Не знаю, охотился… Это у нас общее зимовье.

— Понятно. А кто вообще мог бы помочь, или, может, помогает Кобякову. Жратва, то-сё… откуда у него? Если он пешком за двести километров ушел? А такого Звягина не знаешь, кличка Студент? Он у тебя не был?

— Нет.

— Ты думай! Думай! — Хапа еще раз облазил все вокруг зимовья. Отряхивался от снега. — Или, садись, поехали! У тебя перспектив немного! Ты же понимаешь, мы тебя просто так не отпустим! Не имеем права! Кстати, чего-то я соболей не вижу?

— Чего вы от меня хотите?

— Помогай! По рации, может, что слышал. Сосед больше ничего не рассказывал? Родной, если ты чего-то знаешь и молчишь, мы тебя раскрутим по полной. И бабки твои тебе не помогут! — Мирон почти дружески с ним разговаривал, но вопросы задавал профессионально быстро, не давая задуматься.

Жебровский такие ситуации всегда решал деньгами, и деньги у него как раз были… надо было переключить их с этого допроса. В голове вертелись дядь Саша с Поваренком. Можно было про них что-нибудь сказать для отвода глаз, они уже наверняка в Рыбачьем.