Леонид Могилёв - Пес и его поводырь

Через неделю примерно, ему можно было уже вставать. Объект находился за городом, в глубине роскошного сада. Теперь он целыми днями сидел в этом саду и даже прогуливался под ручку с медсестрами.

Разговор со Слепцовым состоялся на двадцатый день. Прежде они сыграли две партии в шахматы, после чего Пес попросил принести ему коньяку, на что генерал показал фигу.

— Зачем я вам понадобился?

— Во-первых, товарищей в беде не бросают.

— А во-вторых?

— Если о «вторых», то продолжим. Ты форму потерял. Мы тебя держали на виду. Время от времени.

— Никакой «лички» не было.

— Была.

— Кто?

— Много будешь знать, скоро состаришься. Сам сообразишь потом. Может быть, захочешь рассказать что-нибудь. Про прогулки свои по городу. Ты ведь любишь их совершать в одиночестве. Вот и гадай потом, то ли шел за чем, то ли томление души. Зачем «чистился», если просто томление?

— Хорошо. Что теперь будет?

— Подлечишься и на работу.

— Шутки шутите.

— Никаких шуток.

— Я не хочу.

— Тебя никто и не спрашивает.

— Я не хочу и не буду.

— Тогда тебя придется очень хорошо попросить.

— Про присягу будешь вспоминать?

— Про нее, родимую.

— Я пулю в себя пущу. Горло сам себе перегрызу. Видал такое?

— Посмотреть хочется. Как это? Вернее, поступай, как знаешь. Потом.

— Что случилось?

— Нас предали.

— Не смешите меня.

— Мы теряем последнее.

— Слушай, мужик. Генерал ты сейчас или подгенералок, отпусти меня с миром.

— Куда?

— В геенну огненную. Где скрежет зубовный и тьма кромешная. Во внешнюю тьму отпусти.

— А в райские кущи не хочешь направление?

— Не говорите, дядя, о том, о чем не понимаете. Причащались давно?

— Не верю я клирикам. Приду тихонько, свечку поставлю…

— От таких хождений во храм один вред.

— Тебе, конечно, видней. Говорить будем?

— Как-нибудь потом.

Алексей еще вволю поизмывался над старшими по званию. Он многое себе позволил. По прошествии времени генерал появился снова. И снова ушел ни с чем. Отношения с администрацией стали накаляться.

И тогда однажды белым днем он попросил позвать Слепцова снова. Тот явился после академической паузы, дабы соблюсти этикет.

— Где? — спросил Пес.

— Недалеко от твоего последнего места пребывания. Там, где сейчас похоронена урна с «твоим» прахом.

— В Полонии?

— Нет. Все проще и сложнее. Латышский выучишь?

— А с литовским что делать?

— Забудь. Тебе и по Латвии не гулять. Ты будешь там присутствовать.

— Что нужно?

— Человека одного найти. Ты его знаешь шапочно. Вы проходили семинар один вместе. Вас там было семь человек. Теперь в наличии ты и еще один… товарищ. Ты должен вспомнить. Мы поможем тебе. «Видик» один покажем. Потом еще один. Парень прошел через глубокую пластику. По другим особенностям ты его опознать, наверное, сможешь с натяжкой, но сможешь. Придется постараться.

— А потом…

— А потом иди, куда хочешь. Только больше не попадайся.

— Я вам верю с трудом, но все же попробую. Может быть.

Очень он латышей не любил. Оттого и согласился.

Когда он совершенно пришел в себя, то первое, что потребовал, — вернуть ему книгу. Это посчитали капризом вернувшегося «оттуда». Но Пес был так настойчив в своем капризе, а состояние его так еще оставляло желать лучшего, что просьбу решили исполнить. Речь шла о книге на английском языке по истории древней Месопотамии. Он на память назвал автора и год выпуска. Первая версия о книге-шифраторе так и осталась недоказанной. В Уфу выезжал человек, и книгу эту, в конце концов, нашел. Она осталась в номере после «эвакуации» Пса, по причине отсутствия иллюстраций и иностранного происхождения показалась никому не интересной, и была испещрена пометками и подчеркиваниями. В конце концов, она осела в одном из номеров на этом же этаже, на антресолях, откуда и была извлечена и отправлена на объект…

… Больничка в Волосово совсем простая. А положили его и вовсе в коридоре, укололи, выдернули назад с вожделенных высот или глубин, это как что понимать, внесли в регистрационные книги и оставили до утра отдыхать. Кровать с панцирной сеткой, армейское одеяло, но простыни, правда, чистые. Скромное обаяние персонала и Саша на табуреточке.

А в книге той писалось вот что.

«… Синаххериб захватил Вавилон и вынудил Мардук Апладина бежать в Элам, а потом, напав со стороны моря, сжег эламские прибрежные города. Мардук-Апла-Иддин канул в вечность, но через триста лет Набопаласаром продолжил его дело и достиг успеха. А потом и вовсе Навуходоносор женился на Амитиде, дочери мидийского царя, и Вавилония укрепилась всерьез и надолго…».