Леонид Могилёв - Пес и его поводырь

— В другой раз. Что там еще у тебя?

Аден — не лучшее место для экскурсий в любое время года. Вот он, уютная печь, пока еще не в яви и сути, а только ворота ее — международный аэропорт. Если живешь в кондиционированном согласии с городами, странами, материками, медленно и неумолимо плывущими в преисподнюю, то просто адская жара, это даже полезно для кровообращения. Но хладные воды будущих перемен достигнут, увы, не всех…

Обувь здесь ненавидима местными джентльменами. Интересно, под кого работал здесь Пес, как готовился к акции, как уходил, где прятался. Тут и просто ждать такси в накопителе с кондиционером — мука. В девяносто четвертом году российский представитель был банальным образом придушен куском шнура в собственном номере. Сорвалась крупная спекулятивная сделка одной финансовой группы, что в сочетании с рискованным и безвозвратным вложением капиталов надолго похоронило политические амбиции некоторых господ. Это могло бы быть досадной случайностью, если бы не точнейший выбор времени и места для нанесения удара и филигранное исполнение. Представителя этого убиенного берегли местные бабаи и неизбежные американцы. И нет ни его, ни документов. И документы эти, бумажки с печатями и подписями, через некоторое время всплывают и публикуются в московской оппозиционной прессе. При анализе списка клиентов Пса прослеживается определенная направленность его попаданий. И вот господа в юбках и зеленых военных брюках, в платках, хорошо известных по телекартинкам палестинских ортодоксов, в тюрбанах и фуражках, которые здесь лихо носят, как какие-то кепарики. Босые ноги, зеленые штаны и фуражки. Дамы все в черном, закутанные с головы до ног. Но и красотки в мини-юбках неизбежные, как адская жара. Запах бензина и пыли. И нечто такое, что не под дается идентификации. Главное, не прикасаться пока к фанте, коле, воде. Иначе пить будешь беспрерывно и тут же исходить липким потом.

Спасение в данном случае заключается в том, что ехать в город не нужно. На самолете внутренней авиалинии нужно добраться до городка в глубине пустыни. Казалось бы, жуть и помрачение, но на самом деле воздух там суше и выполнять свои профессиональные обязанности гораздо легче. А обязанности эти заключаются в поиске следа Пса, следа девяносто четвертого года.

В «Цесне» можно расслабиться, выпить колы, почитать газету. Лететь три часа, но ям воздушных нет, в салоне прохладно. Еще несколько пассажиров. Белый человек сейчас редкий гость на этой линии и оттого взгляды сочувственные и любопытные, исподтишка. Когда самолетик наконец находит крошечный аэродром в песках, выходить наружу все же не хочется. Но день уже достиг своего предвечернего состояния и потому можно покидать борт несколько смелее.

Автобус, раскрашенный и дребезжащий, катит к городку. Дорога идет вдоль финиковых пальм. Женщины с вовсе закрытыми лицами пасут коз. Мужчины в широких кожаных юбках, в головных платках наблюдают за ними. Наверное, это уже очень близко к дороге в рай. Пес именно в этом автобусе и по этой дороге ехал на короткую встречу с тем, кому не довелось вернуться в Аден. И ехал он, наверное, не в европейском платье. Другой вариант представить трудно. Был какой-то маскарад. Он же в этих краях слонялся достаточно долго и знает обычаи и манеры, и говорить может на этом наречии.

Здесь мужчины любого возраста одеты примерно одинаково — продолговатый кусок ткани с кистями и узорами. А одеяние женщин украшено узорами и орнаментами. Каждый увидит в этих орнаментах свое, но не увидит лица женщины.

Квартальная мечеть, соборная мечеть, финики и ослики, платки и сандалии. Нужно ходить, приволакивая, ноги, тогда шуршащий звук отпугнет змей и скорпионов.

Я не первый раз посещаю Йемен. И кривые, широкие кинжалы — предмет моей зависти. Если это Юг страны, то кинжал только у вождя. Если Север, то у каждого второго. Только вот купить накладно, а вывезти из страны — еще большая проблема. Когда в Адене сидели коммунисты, то стали искореняться и кинжалы, и юбки у мужчин, но это все равно, что бороться с перемещением песка в пустыне. Теперь у нового руководства другие заботы. Но, главное, не глазеть по сторонам, а встретиться с Саидом.

Мы сидим в том самом номере, где Пес исполнил приговор. Ни пистолет, ни нож, ни яд. Простой кусок шнура от портьеры. А в коридоре охрана. В холле сидел человек. И внизу, возле регистратуры. И снаружи были люди. И никто не входил в гостиницу и не выходил. Не было никакого белого мужчины. Никакого метиса. Мулата. Полукровки, под которого мог бы косить Пес.