Гор Видал - Вашингтон, округ Колумбия

Клей понимающе кивнул:

— Я слышал об этой сделке. Она тогда еще встретила некоторые возражения в министерстве внутренних дел, но в конце концов была одобрена.

— Возражения, и немалые, целую бурю протестов, которая стихла лишь после того, как некая сенатская подкомиссия не глядя санкционировала это тухлое дело, и с ее легкой руки богатые земли за спасибо перешли к некоему Эдгару Нилсону, а он потом словно по волшебству стал казначеем комитета «Дэя — в президенты».

Клей почувствовал, как на висках у него выступил пот.

— Я что-то не вполне вас понимаю.

— Наш общий друг Бэрден был председателем той сенатской подкомиссии.

— Но ведь он был за границей, когда дело слушалось в подкомиссии. Помнится, он был в Канаде и…

— Это так. Но как раз перед отъездом в Канаду Бэрден позвонил одному члену подкомиссии и объяснил ему, как важно, чтобы мистер Нилсон получил разрешение на покупку земли. Так вот, хотя сенатора, которого он столь доверительно проинструктировал, уже нет в живых, его секретарша — золото девка, она недавно перешла ко мне на службу, — рассказала мне, что на прежней службе у них было звукозаписывающее устройство, подключенное к личному телефону сенатора, — этакая штучка с ручкой, которая может всех нас угробить.

У Клея похолодели руки, засосало под ложечкой. Его политическая карьера кончилась, едва успев начаться.

— Так вот, у меня есть возможность достать этот… как бы его назвать?.. Ну, кусок разговора, что ли, который — я в этом твердо убежден — не должен пойти по рукам, так как он может доставить неприятности моему доброму другу и — как знать? — будущему президенту. О нет, ни в коем случае, сэр! Нельзя допустить, чтобы им завладели посторонние люди.

— Он может быть ложно истолкован. — Клей включился в игру. Ему просто не оставалось ничего другого.

— Как пить дать. — Лицо собеседника озарилось улыбкой, обнажившей пеньки обломанных зубов, коричневых от табачной жвачки. — Так вот, один мой приятель заинтересован в продаже нескольких акров вшивенькой землицы, прилегающей к разработкам мистера Нилсона, и мне кажется, будет справедливо, если мистер Нилсон купит этот участок — за разумную цену, конечно, — и получит в придачу к неразведанной сокровищнице недр запись разговора Бэрдена.

Не так страшно, как он думал.

— Идет. — Клей не хуже своего собеседника умел держаться существа дела. — Сегодня вечером я переговорю с Эдом.

— Скажите ему, чтобы он заглянул ко мне домой. После смерти жены я продал свой большой дом и живу теперь в «Олбэн-тауэрс». Слишком уж одиноко мне было без моей Крошки — так я ее называл: Крошка — такая малюсенькая она была, с такими огромными-огромными глазищами. Ах, как я по ней тоскую! — Конгрессмен налил себе виски. — Итак, я жду к себе Эда.

— Он не замедлит явиться. И если вы столкуетесь…

— Я в этом уверен. Он славный старикан, этот Эд, а мой приятель не такой уж жадный.

— Смею надеяться. Так вот, когда вы договоритесь о цене, дайте мне знать. И я заберу… эту самую… запись.

— Вы не хотите, чтобы она осталась у Эда?

— Нет, не хочу.

Конгрессмен рассмеялся:

— Я вас не осуждаю. Ну что ж, если он не потребуетее — в конце концов, платит-то он, — она ваша. Меня можно застать в «Олбэн-тауэрс» в любой вечер. Я ведь теперь никуда не выхожу. Что толку, в мои-то годы? Топчусь на месте и жду, когда можно будет присоединиться к моей Крошке- Малютке, да будет на то соизволение господне. Очень приятно было иметь с вами дело, сынок.

После этого Клей завел разговор с членом конгресса из Оклахомы и принялся обстоятельно толковать о том, есть ли у Корделла Хэлла, южанина, шансы на то, что его выдвинут кандидатом на пост президента. Во время этого разговора Клей вспомнил, как пренебрежительно обошелся Бэрден Дэй с Нилсоном накануне своего отъезда в Канаду. «Не желаю иметь ничего общего с этим человеком». А потом, несколько месяцев спустя, Нилсон сформировал комитет «Дэя — в президенты». Он, Клей, не заподозрил ничего неладного, и это встревожило его больше всего. Бэрден надул его. Это было невыносимо. В конце концов, если он не научился понимать человека, с которым проработал шесть лет, сможет ли он понять кого-либо вообще?

— А ну-ка, подающий надежды молодой человек, — как нельзя более кстати обратился к нему хозяин, беря его под руку. — Я только что побился об заклад, что через десять лет вы будете на Холме среди нас — избранный представитель народа.

— Или в Белом доме — сотрудником президента Дэя.