Гор Видал: Империя

— Война кончилась вчера вечером, Каролина, помоги мне расставить цветы. — Элизабет Камерон стояла у открытой балконной двери с большой бело-голубой вазой в руках, полной отцветающих роз. Каролина помогла хозяйке внести тяжелую вазу в сумрачную прохладную гостиную.

В свои сорок лет миссис Камерон казалась молоденькой Каролине старухой, хотя, конечно, она была самой красивой знатной дамой Америки и уж наверняка самой расторопной: она с такой же стремительностью расставила перед завтраком целую батарею цветочных ваз, с какой ее дядюшка генерал Шерман [1] Шерман, Уильям Текумсе (1820–1891) — участник сражений Гражданской войны. Под его командованием войска северян осуществили т. н. «марш к морю» через Джорджию (1864), проводя тактику выжженной земли, что положило конец сопротивлению южан. опустошил Джорджию.

— В августе надо вставать с первыми лучами солнца. — Слова миссис Камерон звучали в ушах Каролины, как рапорт Юлия Цезаря далекому Риму. — Слуги, как и цветы, вянут прямо на глазах. Нас будет тридцать семь за завтраком. Ты выходишь замуж за Дела?

— Вряд ли я вообще выйду замуж. — Каролина нахмурилась, хотя прямота миссис Камерон была ей приятна. Каролина считала себя американкой, но почти всю жизнь провела в Париже, и ей еще не приходилось общаться с женщинами, подобными Элизабет Шерман-Камерон, безукоризненной современной американкой, этим новейшим и высшим продуктом земной цивилизации. Определение принадлежало Генри Джеймсу [2] Джеймс, Генри (1843–1916) — американский писатель. и заключало в себе отнюдь не только иронию. Когда Дел пригласил Каролину в Сурренден-Деринг, имение в сельской глуши Англии, она размышляла совсем не долго и примчалась из Парижа, переночевав по пути в лондонском отеле «Браун». Это было в пятницу; три волнующих месяца шла война между Соединенными Штатами и Испанией. Теперь война, видимо, позади. Она попыталась вспомнить, какое сегодня число — 12 или 13 августа 1898 года?

— Хэй [3] Хэй, Джон Милтон (1838–1905) — американский политический деятель, государственный секретарь США (1898–1905). сказал, что президент вчера днем согласился на перемирие. Значит, для нас это случилось вчера вечером. — Миссис Камерон нахмурилась. — По-моему, эти розы ужасны.

— Они какие-то… пыльные. Наверное, от жары.

— Жары? — Миссис Камерон засмеялась; смех ее был ясный, приятный, ничуть не похожий на манерное повизгивание парижанок. — Ты не знаешь, что такое в это время года Пенсильвания! У моего мужа два имения, одно жарче другого, сплошные москиты, комары и еще какая-то совсем мелкая нечисть, которая забирается под кожу и вздувает ее волдырями. Ты будешь Делу хорошей женой.

— А он будет мне хорошим мужем? — На зеленом газоне за высокими окнами нижней террасы Каролина увидела хозяина, Дона Камерона. Он правил легкой повозкой, запряженной парой американских рысаков. Краснолицый, с пышными усами и скромной бородкой, сенатор Камерон [4] Камерон, Джеймс Дональд (1833–1918) — американский сенатор. был двадцатью пятью годами старше своей жены. Она его терпеть не могла и потому относилась к нему почтительно и церемонно; с другим стариком, тоже пригласившим Каролину в Англию, Генри Адамсом [5] Адамс, Генри Брукс (1838–1918) — американский историк и литератор, правнук 2-го президента США Джона Адамса и внук 6-го президента Джона Куинси Адамса. , который обожал Элизабет, она обходилась холодно и небрежно, хотя и позволяла себе поклоняться. Дел рассказывал, что Генри Джеймсу, который поселился неподалеку в имении Ржаное поле, эта троица показалась «безумно романтичной». Когда Дел повторил эти слова Каролине, оба решили, что старость, вероятно, может быть экзотичной, поучительной и даже трогательной, но никакая пожилая пара не кажется романтичной, безумно или как-то еще. Но ведь знаменитый экспатриант мистер Джеймс похож на туго натянутую музыкальную струну, какие делались когда-то из кошачьих кишок, постоянно настроенную на вибрации, неуловимые для грубого слуха.

И все же Каролина не могла не восхищаться миссис Камерон, ее тонкой, по-видимому без корсета, талией; от жары щеки ее разрумянились, и, по крайней мере, в это утро она выглядела — Каролине пришлось все-таки капитулировать — очень хорошенькой, с ее волнистыми, без завивки, волосами цвета старинного золота, зелеными кошачьими глазами, прямым носом, прямой линией рта и твердым подбородком своего знаменитого дядюшки. Если бы Каролина не окончила недавно с немалым трудом школу мадемуазель Сувестр а Алленсвуде, она бы охотно пошла к миссис Камерон в ученицы.