Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

— Позвольте уточнить, молодой человек! — дама, всем своим обликом олицетворявшая потомственную петербурженку смольного извода, выступила на шаг из кучки слушающих. — Но вчера Дмитрий Николаевич говорил мне, что Донат Авессаломович посетил наше отделение ПЕН-клуба и договорился о взаимовыгодном сотрудничестве.

— Спасибо за ценнейшее сообщение! — Трешнев поклонился даме. — Мы незамедлительно выясним, до какой взаимовыгоды мог договориться ваш славный клуб с очевидным банкротом. А всем авторам настоятельно советуем не играть в «парнасскую» рулетку. Победа будет не за вами! Пойдемте, Владимир Федорович!

Трешнев увлек всех своих от места литературно-гонорарной баталии.

— Теперь здесь чисто, светло… Сейчас перекусим что-нибудь и продолжим общение.

— Андрей, я видела здесь этого твоего… Андрюшу Вершунова.

— Я тоже видел. Но отредактируй свою фразу: «…твоего антипода Вершунова».

— Я надеялась, у тебя чувство юмора — безотказное.

— Разумеется. Проявляется только в необходимых и достаточных случаях.

— Просто я придумала, что ему сказать, если он опять к нам подойдет.

— Для начала — поздороваться.

— Он сам поздоровается. Обольет нас своей патокой. Более приторного человека я не встречала!

— Просто он повсюду ищет, как бы обменять свою патоку на полноценный мед. Суррогатчик и сам суррогат. Сын века.

Трешнев насупился — как видно, напоминание о Вершунове вызвало у него какие-то свои, неприятные воспоминания. Ксения попыталась его отвлечь:

— Я и Рэма Брандта видела!

— Счастливая! А почему бы его не увидеть, ведь он питерский. Приехал на побывку. Кстати, надо будет обратить его внимание на то, что здесь подают и пельмени. Малая родина своего сына голодным не оставит…

Ну, язык! Хотя, помимо Брандта, здесь полно знаменитостей познаменитее.

И все, то есть и знаменитости эти, и те, кто их такими делает, подтягиваются к столикам. Непрестанно кланяясь, обмениваются впечатлениями, сомнениями, уколами, подколами.

Что бы все они делали без таких объединяющих встреч? Где бы так демонстративно, так публично любили друг друга, в душе нежно, по-приятельски мечтая перестрелять?

Собрать бы их где-нибудь вместе. Не в зеркальных залах, не за ломящимися от угощений столами, не на виду у теле- и видеокамер, а там, где характеры и привычки каждого проявляются резче всего, — за раздачей голодных пайков, при дележе спальных мест в зале с выбитыми окнами, в очереди в замерзшую уборную…

Но сейчас нет писательских коммун, нет сумасшедшего дома-корабля, негде устраивать эксперимент на альтруизм. Да и не выдержат нынешние ни пайков, ни дележа, ни развалившегося водопровода (он не замерз, просто трубы разворовали), а писательский корабль разлетится вдребезги раньше, чем заканчиваются фуршеты.

Кого наградили, за что и чем, Ксения не поняла. Что сказал мэтр и чем мотивировало свой выбор жюри, тоже прошло мимо нее. Что ели и что выносили с фуршета, вряд ли помнил и сам Ласов. Одно можно сказать: фуршет был организован по всем законам русского гостеприимства. Высокая пьянка , как сказал классик, эксперт как раз по этой части.

Возможно, ее внимание сбило неожиданное появление из толщ фуршетной массы улыбающегося Беркутова. Он с детским удовольствием вручил Трешневу измятый клочок бумаги.

— Ваш турецкий роман нашли. Но в Киеве. Звоните завтра по этому телефону и договаривайтесь, как получить.

Оказывается, один из его питерских друзей библиофилов-библиоманов, пройдя по какой-то только им, чернокнижникам, ведомой цепочке, установил, что экземпляр искомого «Кизилового утеса» совершенно точно есть в Киеве, у тамошнего собирателя. И скан этой книги этот киевлянин готов обеспечить незамедлительно.

— С тебя, Андрей, хорошая книга, — завершил свое счастливое сообщение Беркутов.

— Гоша, разве все хорошие книги еще не стоят на твоих полках?! Я не верю.

— А придется поверить. У меня нет, например, — ты, наверное, удивишься, — пятой книги из блоковских томов «Литературного наследия»… И я буду тебе очень признателен…

— Гоша! Можешь считать, что я уже начал поиск!

— Не обмани! Пообещал при свидетеле! — И Беркутов бросился от них на перехват какого-то нужного ему фуршетчика…

— Ты мужа в Киеве не хотела бы проведать? — спросил Трешнев.

Ксения ответила не сразу:

— Оплатишь командировку?

— Нет, разумеется. Но, может, общее дело подвигнет тебя на встречу с супругом?