Юлий Крелин - Переливание сил

(Ну к чему я столько разговариваю! Пусть сама решает. А то подумает, что уговариваю. Тут не жизненные показания. До чего же утомляют бесцельные разговоры! Она волнуется. Это понятно. Но говорили без толку. Все равно она будет оперироваться. Она лишь ждет участливого отношения от меня. Пожалуйста...)

— А когда можно ложиться?

— Пойдите в приемное отделение. Вас там запишут и скажут, когда приходить.

— Ну, спасибо, доктор. Еще одно слово. Скажите, а почему она советовала у вас оперироваться? Вы этим специально занимаетесь?

— Нет. Просто так получилось, что я их много оперировал. А они потом попадали в поликлинику к вашему доктору. Это один район. Наверное, она просто видела таких больных больше всего после моих операций.

— Ну, до свидания.

Прошу вас внимательно отнестись к моему заявлению и постараться, по возможности, помочь мне, назначив авторитетную врачебную комиссию для определения возможности какого-либо радикального лечения, так как если раньше у меня был косметический недостаток ног, то теперь я стала инвалидом в полном смысле этого слова.

И авторитетная комиссия собралась. Тут и главный хирург города, и известные в городе хирурги, заведующие отделениями, ведущие хирурги больниц, кандидаты, доктора наук.

Эта специальная комиссия при главном хирурге города... К сожалению, в основном они разбирают жалобы. Их много — жалоб этих. Раз в неделю комиссия собирается и разбирает, разбирает, разбирает.

Это заявление на меня не лишено оснований: операция оказалась неудачной. А есть ужасный вздор. Но комиссия все равно собирается. Вызываются врачи-ответчики. Заседают. Разбирают. Пишут объяснения. Каждую среду так. В некоторых больницах вынуждены расписание работы своей так строить, чтобы шеф мог уехать на очередное разбирательство. Ну, так в этот день будет меньше операций. Ну, так не будет в среду обхода...

— Зачитайте жалобу.

Читаю.

— К Балуеву попала.

— Обычная история.

Это говорят вперебивку члены авторитетной комиссии.

А дальше все говорят возбужденно и не слушают друг друга.

Балуев принимает в платной поликлинике. Он не только не успокоит больного, он его возбудит, облает врача: «Да кто же это вам так делал?!» Это его первый и обычный вопрос. После него больные часто пишут жалобы. Что с ним делать? Не знаем. На всех плюет. Делает, что хочет. Тут ведь дело только в совести. Эта манера появилась у многих хирургов. Врачи не думают, когда говорят: «Если бы еще немножко, и было бы поздно!» — это об аппендиците. Угроза при аппендиците не измеряется часами и минутами. Ради красного словца. А потом их коллегам какие-то нелепые неприятности. Это серьезный вопрос такта и внутренней культуры. К этому надо приучать со студенческих лет. Студентам надо не только симптомы рассказывать, но и разумному поведению научить. А какой этике может научить такой профессор, как Балуев? Больной легче не стало. Возбудил ее до предела.

Это выплеснулось из авторитетной комиссии на меня. Наболело. Конечно, наболело.

А затем началось разбирательство.

— Сколько вы сделали таких операций?

— Откуда ж так много? Это ваша тема?

— А какая тема вашей научной работы?

— Как вы делаете эту операцию?

— Сколько больной после этого лежит?

— Назначаете ли вы супинаторы?

— Какой вы делаете разрез?

— Какая повязка после операции?

— Какую методику операции вы предпочитаете?

— Какие изменения были на этой операции?

— Покажите историю болезни.

— Покажите снимки.

Вопросы сыпались со всех сторон.

Обсуждение это абсурдно: комиссия не может предложить радикального лечения. К сожалению, она может только определить виновность и степень наказания. А для лечения бывает вынуждена направить в специализированное учреждение. И на комиссию может быть жалоба.

А затем сообща стали составлять ответ на заявление. Я для этого не нужен.

Все-таки мне сказали, что я излишне самоуверен. Что кое в чем не разбираюсь.

— Это ведь одна пожаловалась. А может быть, есть еще больные после ваших операций, которые страдают и молчат. Не знают, что можно жаловаться.

— А вообще мы к вам не имеем претензий, коллега. Однако есть спорные вопросы и в этой операции, и в вашем отношении к целому ряду моментов.

У членов авторитетной комиссии загораются глаза. Сейчас они с удовольствием начнут спорить, и каждый будет доказывать преимущество той методики, которой придерживается он. Начинается разговор по существу.