Елена Скульская: Паяц (Вольные переводы из Юхана Вийдинга)

Здесь есть даже балкон, и из него можно вылезти на строительные леса, делать там упражнения, как на шведской стенке. А вон под балконом, на водосточной трубе сидит какой-то мальчишка, забрался почти до нашего этажа, сел, как на канате в спортивном зале, и канат этот крутит. Вот! Часть трубы выскочила из общего рукава, и он повис на ней, раскачивается. Внизу песочница, но он пролетит мимо, прямо на асфальт. Качается, будто он на качелях, а-а, я видела, как Тот в спектакле качался, „Тот, кто получает пощечины“, на перекладине. Подумаешь!

— Не упади! — кричу ему с балкона.

— Не о чем, что ли, поговорить? Ты лучше вылезай сюда.

— Чего мне бояться? А вот ты разобьешься.

А он перепрыгнул, ну, честное слово, наверное, минуту был просто в воздухе, перепрыгнул на леса, одними руками, ноги болтаются; не удержался, упал ниже, ухватился за перекладину; выпустил, ниже, ноги маятником; все, рухнул, и точно, прямо на асфальт. Скорчился, как комок бумаги, бело-серый, маленький, а наверное, постарше меня; дернулся, ногой несколько раз дернул и затих; перевернулся на спину, руки на груди. Ветер поднялся, ходит по нему, а он лежит. Я полезла с балкона, быстро спустилась, сорвала какой-то цветок, засохший одуванчик, и ткнула ему в щеку. Глаз открыл, но мертвый, как у голубя.

Девчонка идет, на ходу, воображала, читает книгу, обязательно попробую. На мальчишку посмотрела, фыркнула:

— Гений! — И мне: — Гений, кличка у него такая. Юхан Вийдинг. Во-он его окна. Он говорит, что будет великим артистом и великим поэтом.

— Будет, будет тебе! — зовет кто-то из его окон. — Иди обедать!»