А. Аншба - Абхазские рассказы

— Нодар! И впрямь не было жизни без него! Нодар напоследок улыбнулся ей, пожал руку своей мягкой ладонью, обещал приехать в общежитие, хоть сам там не живет, снимает комнату, и побежал к друзьям. Они встретили его шумно, весело похлопали по плечу, раза два оглянулись на Заиру, кто-то шутливо погрозил Нодару пальцем, затем гурьбой направились к воротам. Он выделялся среди всех. Среди его друзей были и повыше и постройнее и гораздо лучше одеты, может, и с большим достоинством держались. А он вот выделялся. Наверно потому, что был общим любимцем. Никто не знает как стать общим любимцем, но любимцев каждый распознает даже в самой густой толпе. «Хорошо ему, столько друзей!» — с завистью подумала Заира.

И всегда у него было много друзей, так много, что иногда он даже путал их имена, но никто на это не обижался. Никому ведь в голову не могло прийти, что он нарочно... И правильно, что не могло прийти. Нодар никогда ничего нарочно не делал, как не делал и через силу. Делал, как получалось... Молча спускались Заира и Мард к роднику. Она неожиданно вспомнила до чего любили в детстве соседские мальчишки и девчонки играть у родника или у реки, какой всегда стоял хохот, как старались, оставаясь сами сухими, обрызгать других водой. И тот, кому меньше всех доставалось, конечно, считался самым ловким.

Было весело и страшно попасть под струю воды, словно то был кипяток.

«Сейчас я тебя растормошу! — веселея подумала Заира, обогнала сына, отставила в сторону ведро и набрав полную горсть ледяной струи, что бежала по деревянному желобку, брызнула на Марда.

— Защищайся! Он отпрянул и сдвинул брови.

— Ну, — смеялась Заира. — Давай!

Она отступила, чтобы он занял выгодное место у самого желобка!

— Кто не боится, тот в наступление идет!

Мард не сдвинулся с места.

— Воду загрязнишь, пить ведь будет нечего! — сказал он, глядя вбок.

— Можно ведь не загрязняя, в конце концов!

— Так не бывает, — буркнул он. Осторожно поставил рядом с собой чайник, спустился в овраг, где белели камешки, и принялся их собирать.

— А камни собирать можно? — старалась насмешничать Заира.

Мард не повернул к ней головы.

До чего он был загорелый, словно с ранней весны ходил за плугом в поле... Такая жаркая земля... такая сухая, а он босиком.

— Придем домой, сандалетки наденешь! — строго сказала Заира. — Хватит босиком шастать. Вот наступишь на пчелу, будешь знать. Ты гляди, что в саду делается, под каждым деревом чуть ли ни рой пчел, откуда только берутся! На каждой гнилой груше по сто пчел, да и на цветах тоже. Вот нечаянно наступишь на пчелу, а она ведь не знает, что ты нечаянно, возьмет да и ужалит!

— Тысячу раз наступал, — перебил он. — Тысячу раз!

— Вот видишь!

— Пчела не змея, — объяснил Мард. — Ее укус полезен, а не вреден! — Может, еще скажешь, что не больно? Я знаешь, как в дeтстве боялась пчел! А ужалят, так целый день могла проплакать...

Он кинул на нее через плечо презрительный взгляд. Нашла, чем хвастать! Не много ума надо, чтобы плакать. Так говорит дед... А эта расхвасталась... Целый день плакала... Целый день плакать вообще невозможно...

Заира схватила ведро, со стуком поставила под струю, отвернулась от сына.

...Больше года были женаты Нодар и Заира, а сыну минуло два месяца, когда, наконец, Хакуц пригласил зятя в дом. Поговаривали, что он затеял это только ради дочери. Некоторые односельчане возмущались: «Глядите, старый из ума выжил! Слышали ведь, тот человек, кому по дешевке досталась овца, все ей курдюк приподнимал, смотрел не собаку ли ему подсунули. Так и Хакуц! Привалило дочери нежданное счастье, так старик на радостях свихнулся и, давай, к зятю придираться. «Он дурного слова о нем даже сгоряча не сказал! — возражали добродушные сторонники Хакуца. — Откуда же берутся эти слухи?» — «Зачем слова, глаза надо иметь!» — усмехались умники. Тем не мeнee дождались Хакуц пригласил зятя. И все было чин-чином. Гостей собралось множество. Угощение было на славу. Да и зять приехал с подарками в сопровождении уважаемых людей. Позже мать уверяла: было отчего соседям побледнеть от зависти. Сама же Заира в тот день чувствовала себя так, словно была отгорожена от всех прозрачной, но прочной стеной. Дорогие, давно невиданные лица, двор с его немногочисленными старыми деревьями, тщательно вымытый, убранный деревянный дом, шатер во дворе, где накрывали столы для гостей и сновали туда-сюда соседи, все сливалось в одну теплую, зыбкую картину. Заира старалась хоть краешком глаза следить за Нодаром, к которому, следуя обычаю, не решалась при всех подойти. Он был окружен друзьями и с веселым добродушием, ничуть не смущаясь, выдерживал десятки на него устремленных любопытных взглядов. Он был невозмутим, весел и видно было: он ничего не имеет против, пусть разглядывают его с утра до ночи, если им это интересно. Но Заира почему-то чувствовала себя перед ним виноватой, словно из-за нее он подвергался какойто опасности. Она жадно прислушивалась к разговорам соседок.