Энтони Берджесс - M/F

Диктор в телевизоре говорил:

— …подозревают, что к покушению причастны несколько человек. Полиция проводит масштабную операцию по задержанию подозреваемых. На всех дорогах вокруг столицы выставлены посты, проверяются все машины. Объявлено чрезвычайное положение, выезд из страны запрещен. Международный аэропорт Гренсийты закрыт для вылета самолетов до получения дальнейших распоряжений…

— Нет, так нельзя! — воскликнула Катерина. — Ох какие же они дураки с их дурацкой политикой.

— Дураки? Кто? Почему?

Я не слышал, что говорил диктор. Как очень верно заметила Катерина, я был потрясен. Как же тогда я дословно цитирую фразы, сказанные в новостях? Те же самые фразы или очень похожие повторялись и в следующих выпусках новостей. Вот их-то я слушал внимательно. Всему есть объяснение.

— Мисс Эммет! Вы слышали, что они сделали, мисс Эммет?

— Слушай, — спросил я поспешно, — тебе кто-нибудь что-нибудь говорил об истинном характере отношений между нашим отцом и матерью?

— Ну, они были счастливы вместе. Поэтому он и свихнулся от горя, когда она…

— Что здесь за крики?

Вошла мисс Эммет, жевавшая кусок сахара: Шо сезь жа хрум хрум хрики?

— Никого с острова не выпускают. И все из-за этого дурацкого выстрела в их дурацкого президента.

— Так, — сказала мисс Эммет. — Получается, они действительно знали, когда посылали нам ту телеграмму. Знали, что здесь будут сложности. Американцы не дураки. Разведка организована в лучшем виде. ЦРУ, ФБР, ЮСИА.

— Но мы уже собрались, приготовились ехать. Ой, какие же дураки.

— Принеси поднос, Китти Ки. В каком-то смысле это, конечно же, Провидение. Провидение послало нам милого Майлса, и будет лишь правильно, если какое-то время мы проведем вместе. Неси чай, девочка. Я там сандвичи сделала.

Она посмотрела на меня с нежностью. Поначалу мисс Эммет, естественно, удивилась, встретив меня в том баре, а потом в ней вновь пробудилась добросердечная гувернантка. Там, на кухне, пока в одиночестве резала яйца для сандвичей и грызла сахар, она наконец-то осмыслила, что я, Майлс, ее милый мальчик, снова с ней после стольких лет.

— Какой ты, пупсик, худой. Надо тебя откормить. Ты у кого сейчас остановился, пока каникулы? Бедный мальчик, своего дома нет. Давай я все-таки выключу телевизор.

— Мое поколение больше не верит в свой дом. На каникулах я путешествую. Хочу Америку посмотреть. Просто езжу туда-сюда, берусь иногда за какую-то разовую работу. Ну то есть раньше так было. Теперь уже никаких каникул.

— Бедный мой мальчик. Ну, побудем здесь вместе немножко. Тут в супермаркете на Крейг-роуд восхитительные безе.

— Нет. К сожалению, без меня. Завтра утром я отплываю во Флориду.

— Завтра утром ты что ?

Это была Катерина, вернувшаяся с подносом. Я увидел то, что и ожидал: проблеск крутого яичного белка между двумя толстыми ломтями хлеба с маслом; сахарное печенье. Катерина сказала:

— Если мы не сможем уехать, ты тоже не сможешь уехать. Если самолеты не выпускают, то корабли тоже не выпустят.

— Ох.

— Ты, что ли, не слушал, что в телике говорили? Надо было послушать.

Она уже начинала командовать мной, сестра как она есть. Я смотрел на нее с отвращением и неприязнью, на эту толстую девицу, которая уже налила себе чаю и теперь шумно прихлебывала из чашки, чмокая безо всякой на то необходимости. Взяла маленькое шоколадное пирожное, запихала его в рот целиком, сверкнув желтоватыми, в сплошных пломбах зубами, перемалывающими пирожное в кашу. Шоколадная крошка упала на большую рыхлую грудь, и Катерина втерла ее пальцем в платье. А потом заодно и почесала грудь, раз уж пальцы все равно были там.

— Как неудачно, очень не вовремя, — сказал я.

— Тебе надо остаться, мой милый мальчик, — сказала мисс Эммет, — пока все не уляжется. Американцы — неглупые люди. Они нас заранее предупредили, но вот видишь, буря была. А местная авиакомпания…

— «Ариха Кастита», — подсказала Катерина сквозь раскрошенное месиво пережеванного миндального бисквита, демонстрируя свою осведомленность.

— У них только два вылета в неделю до Кингстона.

— Два рейса. Они называются рейсами.

— Я знаю, девочка. Налей мне чаю. Умираю, хочу курить.

— В шпионаже они молодцы, а вот в карибской метеорологии не очень, — сказал я. — В смысле американцы. Наверное, мне лучше вернуться в отель. Не могли бы вы дать мне взаймы…

— А что такое? — вскинулась Катерина. — От меня плохо пахнет или чего?