Энтони Берджесс - M/F

— Дункель, — по глупости подсказал я.

— Да, да, знать по идее не должен, но все-таки знаешь. Скажи мистеру Дункелю, Род, что нам очень не нравится, что этот Льефф шастает тут по улицам. У нас без него дел по горло. Давай, парень, делай что собирался и возвращайся домой.

Мне совсем не хотелось, чтобы мистер Дункель ломился в дверь, хотя ножницы у мисс Эммет, безусловно, всегда наготове. И мне совсем не хотелось, чтобы полиция знала, где я остановился. Поэтому я направился ко входу в «А ну-ка, парни!».

— Они там, что ли, живут… твоя сестрица и та, другая?

— Хочу взять бутылку вина.

— А ты не маловат еще пить вино? Опять напьешься, начнешь буянить, жесты показывать нехорошие?

— Хочу приготовить baeuf a la bourguignonne.

— Фуфло заграничное.

Констебль, как я заметил, приказ не выполнил. Возможно, в машине и не было телефона, только обычная рация для связи с участком. Сегодня, в день неудавшегося покушения, в участке вряд ли обрадовались бы запросу передать сообщение в цирк. В любом случае у бродячего цирка едва ли есть свой телефон, разве нет? Хотя, может быть, мистер Дункель арендует какой-нибудь постоянный офис. Но все равно было ясно, что сержант хотел просто меня припугнуть. На самом деле никто в здравом уме не поверит, несмотря на все внешние вроде бы очевидные признаки, что я и есть тот самый урод и похабник. Я заставил сержанта поволноваться, а для людей его типа волнение — это уже повод для драки.

В «А ну-ка, парни!» остался только один посетитель — Эспинуолл, храпевший во тьме. Мануэль подошел очень не сразу, продал мне бутылку какого-то местного пойла, черного как мазут. Стоила эта радость всего двадцать пять центов: цена говорила сама за себя.

Я бы расплакался от разочарования, но для взрыва мне не хватало той самой песчинки, попавшей в глаз. Жаркое шипело в духовке; Катерина грызла ногти под старый фильм по телевизору; мисс Эммет сидела, выпрямив спину, в своем кресле (чуть поодаль от того, в котором сидел я) и рассеянно улыбалась про себя, пока ее внутренний личный киномеханик крутил топорно смонтированный фильм о ее собственном прошлом, возможно, с моим в нем участием (в роли Майлса Фабера — никому не известное юное дарование). Я курил «синджантинки» одну за другой, затягиваясь до самой диафрагмы, и скрепя сердце благодарил Господа Бога за сию малую милость. Табачник по имени Ли был человеком неопределенно-восточного происхождения и держал у себя в лавке некоторый запас восточных марок («Джи Сэм Со» например), да, сэр, дорого, а что делать, таможня зверствует, ввозные пошлины все растут. Он отдал мне ключ, о котором, по его словам, никто не спрашивал уже много лет. Он узнал его в связке других ключей по трем ножевым насечкам на головке. Дом на улице Индовинелла, а вот номера он не знал. Никогда там не бывал; ему недосуг, надо за лавкой присматривать.

Я стучался по все дома на улице Индовинелла, чуть ли не бился о двери, и сердце бешено билось в груди, едва не сбивая меня с ног, но люди считали, будто я что-то там продаю или просто сошел с ума. Обычно мне открывали сердито жующие мужчины, иногда — с салфеткой, зажатой в кулаке. Приличный район, люди пользуются салфетками за столом. Явно не место для Сиба Легеру.

— Милый мой мальчик, — сказала мисс Эммет, когда я в третий раз разразился горестными стенаниями, — молодым людям, у которых вся жизнь впереди, не стоит бегать по улицам в поисках старых музеев. Мой зять из Крайстчерча был музейным работником, и до добра это не довело. Видишь, ты даже забыл про безе, потому что все думал о своих музеях.

— И торт тоже забыл, — вставила Катерина с обиженным видом.

— Да хрен с ним, с тортом.

— Майлс, разве можно так выражаться при сестре, да и при мне тоже?! Уж не знаю, где ты таких слов нахватался.

А потом в телевизоре начались новости, которые читал новый диктор, явно избыточно волосатый молодой человек, на фоне все того же крупного плана ошеломленных каститских лиц. Были допрошены четверо юнцов, известных по предыдущим попыткам подстрекательства к нелояльным деяниям, полиция уже вышла на след главаря. В Международном аэропорту Гренсийты задержан частный двухместный самолет, пытавшийся совершить взлет. Пилот и пассажир арестованы за нарушение инструкций на период чрезвычайного положения, о которых, по их утверждениям, они знать не знали. В гавани и на причале для яхт выставлена дополнительная охрана согласно особым распоряжениям, характер которых на данный момент разглашению не подлежит. Метеорологический прогноз, последовавший за новостями, обещал хорошую погоду. Как бы в компенсацию всем, кому приходится вынужденно оставаться на Кастите, хочется им того или нет. А потом на экране приветственно рыкнул Метро-Голдвин-Майерский лев, приглашая на старый фильм.