Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

Разговор явно принимает новый, интригующе личный поворот, так что я наклоняюсь вперед, упираюсь головой в мокрое окно – таким образом я пытаюсь придать себе задумчиво-сочувствующий вид – и тихо спрашиваю:

– Значит, в прошлом у тебя был неприятный эмоциональный опыт?

Ребекка замирает с кружкой в воздухе, затем озирается через оба плеча по очереди.

– Извини, ты это со мной разговариваешь?

– Это честный вопрос, не так ли?

– А еще это не твое собачье дело. Ты что хочешь от меня услышать? Что это произошло оттого, что папа не давал мне завести пони? Я напилась, немного понаслаждалась человеческими отношениями, потом за мной чуть-чуть поухаживали и бросили. Обычная история. Только из-за того, что все в этом чертовом городе несдержанны в эмоциях, я не обязана…

– Мне кажется, ты слишком много ругаешься.

– Да уж, до хрена…

– Думаю, если все время ругаться, тем самым снижается эффективность ругательств.

– А ты кто такой? Мэри, черт возьми, Поппинс? – говорит Ребекка, но при этом слегка улыбается, – наверное, большей улыбки мне от нее не дождаться. Затем она делает глоток чая, смотрит в окно и говорит как бы мимоходом: – Если хочешь знать, последний мой роман закончился в абортарии, поэтому… как бы тебе сказать… в общем, я не настолько легко и просто подхожу к таким вещам, как некоторые другие девчонки. Вот и все.

Я не знаю, как реагировать на это. Вернее сказать, я знаю, как реагировать с политической точки зрения, но дело в том, что я не уверен, как мне отреагировать по-человечески. Я не знаю, что делать с лицом. Наверное, нельзя становиться слишком мрачным и не следует придавать услышанному большого значения.

– Кем он был?

– Просто парнем из родного города. Парнем, переспав с которым я допустила ошибку… Ты его не знаешь, – добавляет она, дырявя мою скомканную салфетку.

– А он бросил тебя, потому что ты…

– Нет, конечно. Ну, то есть не сразу. Вовсе нет. Там все было намного сложнее… – Ребекка вздыхает и смотрит на меня, затем снова на салфетку. – Парня звали Гордон, и мы учились с ним вместе в одном классе. Первая настоящая любовь, и вся такая фигня. Мы встречались месяцев шесть и решили пожить вместе тем летом, после выпускного класса, потом поехать куда-нибудь за границу, посмотреть, как устроен мир, посмотреть, как у нас получится… неважно… Так что мы отправились в путешествие по Европе – смотрели достопримечательности, спали на пляжах, просто мечта молодых возлюбленных, а потом где-то посреди Испании выяснилось, что я беременна. Мы все обсудили, приняли решение, вернулись обратно, все уладили. Он еще сказал, что мы вместе справимся с трудностями и что он будет рядом со мной – так оно и было. Но только на протяжении полутора недель. Вот. Такие дела.

– А ты, ммм, любила его? – Ребекка хмурится, надувает губы, но не отвечает, а только смотрит в окно, затем на скомканную салфетку. Я не знаю, что говорить, но чувствую, что сказать что-нибудь надо. – Думаю, тогда ты все правильно сделала.

Ребекка пронзает меня взглядом:

– Брайан, я знаю, что поступила правильно. Я не просила одобрения…

– Знаю…

– И не нужно говорить таким приторным голосом…

– Каким голосом?

– Ты знаешь каким. Ты ведь в курсе, что такое бывает – аборт, и весьма часто, даже чаще, чем ты думаешь…

– Знаю…

– …и не каждая сворачивается в маленький клубок насчет этой темы, не каждая забивается в угол с книжкой «Под стеклянным колпаком» [74] Роман американской поэтессы и писательницы Сильвии Плат. В 1963 году, через полгода после публикации этой книги, Плат покончила с собой. , знаешь ли. Большинство женщин продолжают жить нормальной жизнью…

– Не сомневаюсь…

– Поэтому давай сменим тему, ладно?

– Давай.

– Это твой батончик «Марс»? – спрашивает она, и на мгновение меня охватывает тревога, потому что я не могу вспомнить, должен ли я бойкотировать батончики «Марс» или нет.

– Угу.

– Тогда давай сюда. – Я покорно вручаю шоколадку Ребекке, и она откусывает немного и пару секунд жует. – Почему все, что ты ешь и пьешь, коричневое? Никогда не видела столько коричневой еды. От тебя не убудет, если ты съешь хоть пару кусочков фруктов или овощей, хотя бы изредка…

– Ты говоришь прямо как моя мама.

– Правильно, она у тебя мудрая женщина. Ты ее слушайся. И меня. – Ребекка откусывает еще кусок. – Так ты ее, значит, видел? – спрашивает она с набитым ртом.

– Кого? Маму?

– Нет, не маму…

– Тогда кого же?