Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

– Самуэль Беккет, точно?

– Точно, – отвечаю я, захваченный врасплох. – Так что ты изучаешь, я забыл?

– Я на втором курсе медицинского, – отвечает Люси, и я думаю о том, что она, черт побери, просто гений. С искренним благоговением смотрю на нее, а она тем временем пытается выбраться из своего сверхмодного рюкзака.

– Мне нравится панда, – говорю я.

– Ой, спасибо!

– Я сначала подумал, у тебя пекинес на плече. Или мне лучше сказать – пекинец на плече? – Она смотрит на меня непонимающим взглядом, поэтому, чтобы прояснить вопрос, я добавляю: – Ты ее из дому с собой привезла?

– Прости, не поняла?

– Ты ее из дому с собой привезла?

Она немало озадачена:

– Ты имеешь в виду мое общежитие?

У меня такое ощущение, будто я падаю:

– Нет, из твоего… ну, понимаешь… привезла с родины?

– А, ты имеешь в виду Китай! Потому что панда, верно? Ну, на самом деле я из Миннеаполиса, раз на то пошло.

– Нет, но твоя родина – это…

– Миннеаполис…

– А родина твоих родителей…

– Миннеаполис…

– А родина их родителей…

– Миннеаполис…

– Да, конечно, Миннеаполис, – сдаюсь я, и она дарит мне такую прекрасную, откровенную улыбку, полную доброты, словно и не заметила, что я только что вел себя как невежественный расист. – Откуда родом Принц! – поспешно добавляю я.

– Точно! Откуда родом Принц, – говорит она. – Хотя этого чувака я ни разу не встречала.

– Понятно, – бормочу я и пробую зайти с другой стороны. – А ты смотрела «Пурпурный дождь»? [29] Музыкальный фильм с участием Принца.

– Нет, – отвечает она. – А. Ты. Смотрел. «Пурпурный дождь»?

– Ага, два раза.

– И понравилось?

– Не очень!

– Но ты же сказал, что смотрел два раза!

– Знаю, – говорю я и добавляю шутливо, с сочным американским акцентом: – Вот поди разберись!

И тут, слава богу, дверь открывается, и в ней появляется здоровяк Колин Пейджетт, а в руках у него – четыре бутылки «Ньюси браун» [30] Ньюкаслский темный эль. и картонное ведерко из «Кей-Эф-Си».

Патрик проводит его в комнату с таким видом, с каким старший дворецкий проводит трубочиста, и в последовавшей неуклюжей тишине я перевариваю в голове свежие мысли о сложном искусстве разговора. Конечно, в идеальном варианте мне хотелось бы просыпаться по утрам с распечаткой всего, что я скажу в течение дня, чтобы можно было подумать и переписать свои реплики, вычеркнув дурацкие ремарки и тупые идиотские шутки. Но это явно непрактично, а второй вариант – больше никогда ничего не говорить – тоже вряд ли сработает.

Возможно, лучше к разговору подходить как к переходу через дорогу: перед тем как открыть рот, нужно посмотреть в обе стороны, затем внимательно подумать, что именно я хочу сказать. И если при этом моя речь станет немного медленной и неестественной, как при трансатлантическом телефонном разговоре, это означает, что я немного задержался на образной разговорной обочине, глядя направо-налево, но пусть лучше так, ведь это явно разумнее, чем опрометью бросаться в поток машин. Мне больше нельзя перебегать улицу, как сейчас.

К счастью, сейчас не надо вести беседы, потому что, пока мы ждем появления Алисы, Патрик достает одну из своих наиценнейших видеокассет – прошлогодний суперфинал, и мы сидим и смотрим, как команда Университета Данди снова побеждает. Патрик тем временем бормочет ответы, а Колин ест свое ведерко жареной курятины, и в течение пятнадцати минут раздаются только эти звуки: Колин обсасывает куриные бедрышки, а Патрик с дикими глазами что-то бормочет с подлокотника дивана.

– …Кафка… Азот… Тысяча девятьсот пятьдесят шестой… Двенадцатиперстная кишка… Вопрос-ловушка, ни один из них… Карл Филипп Эммануил Бах…

То и дело встреваю я или Колин, с набитым куриным мясом ртом:

– Равель… «Ад» Данте… Роза Люксембург… «Вени, види, вичи»…

Но Патрик явно помечает свою территорию, показывает, кто здесь босс, потому что его голос постепенно становится громче:

– …«МУДИ БЛЮЗ»… ГОЙЯ… БРЮШНОЙ ТИФ… МЭРИ… ЭТО ВСЕ ПРОСТЫЕ ЧИСЛА…

…И хотя я люблю программу не менее других, но не могу отделаться от мысли, что все это немного слишком…

– …РЕЙН, РОНА, ДУНАЙ… МИТОХОНДРИЯ… МАЯТНИК ФУКО…

…Интересно, он это все наизусть зазубрил? А нам полагается считать, что он этого никогда не видел, или нам полагается считать, что он и так все это знает? И что по этому поводу думает Люси Чан? Я бросаю взгляд в сторону и вижу, что она наклонила голову, вроде как смотрит в пол, но глаза ее закрыты, и сначала мне кажется, что она, наверное, расстроена, что вполне понятно, но потом я замечаю, как слегка подрагивают ее плечи, и понимаю, что она пытается не рассмеяться…