Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

Танец! Я смогу ее обаять посредством современного танца.

На смену «The Cure» приходит новая песня, «Sex Machine» Джеймса Брауна – это как раз по мне, потому что я действительно чувствую необыкновенный подъем духа, словно стал настоящей секс-машиной, раз уж мы об этом заговорили. Я аккуратно ставлю банку «Ред страйпа» на пол, где ее немедленно опрокидывают, но я не волнуюсь – черт с ней. Там, куда я направился, она мне не понадобится. На краю танцпола я начинаю разогреваться, сначала немного робко, но я рад, что на мне башмаки, а не кроссовки, потому что плоские подошвы начинают приятно скользить по паркетному полу, отчего у меня возникает прикольное ощущение гибкости. Постепенно, сначала осмотрительно, словно я очутился на катке, цепляясь за стены, я осторожно пробираюсь к самому танцполу и «даю-даю» «вперед-вперед» [12] Слова из песни «Sex Machine». поближе к ней.

Она снова среди подружек: танцует в группке из пяти девчонок, плотно сбитой, как будто пальцы в сжатом кулаке, – в такой неприступный боевой порядок выстраивалась римская пехота для отражения атак варваров. Девушка с глазами кошки первой замечает меня, тут же издает пронзительный предупредительный сигнал, и моя белокурая Кейт Буш разбивает строй, оборачивается и смотрит на меня, заглядывает мне в глаза, и я начинаю свое выступление: позволяю музыке полностью овладеть собой и танцую, как еще никогда в жизни не танцевал.

Я танцую так, словно от этого зависит моя жизнь, соблазнительно покусывая нижнюю губу (это и эротичный жест, и в то же время он помогает сконцентрироваться), и смотрю ей прямо в глаза, вынуждая, просто вынуждая ее отвести взгляд в сторону. Что она и делает. Тогда я произвожу обходной маневр, снова оказываюсь в поле ее зрения и даю полный вперед. Я танцую так, будто на мне Красные Башмачки, а потом меня озаряет, что я, видимо, прав, видимо, это все из-за тех трусов, которые подарила мне мама, Красные Трусы, но, как бы там ни было, я танцую, как Джеймс Браун, я король фанка и соула, и у меня есть новая сумка [13] Намек на песню Джеймса Брауна «Papa’s Got a Brand New Bag». , я самый работящий человек в шоу-бизнесе, я машина, созданная специально для секса. Я скольжу и верчусь на 360 и 720 градусов, а один раз – даже на 810 градусов, после чего теряю ориентацию и смотрю не в ту сторону, но Джеймс Браун выручает меня: говорит «пошли к мосту», и я следую его совету, направляюсь к мосту, где бы он ни был, и по пути к мосту моя рука нащупывает картонный воротник на шее и срывает его – эдакий жест благочестивого презрения к организованной религии, затем я швыряю этот белый ошейник на пол, в середину группки людей, которые окружили меня и хлопают в ладоши, смеются и указывают на меня пальцами в благоговении и восхищении, глядя, как я кружусь, выгибаюсь и касаюсь пола, а мой кардиган развевается за спиной. Мои очки немного запотели, поэтому я не различаю лица Кейт Буш в толпе, лишь мельком выхватываю силуэт этой темноволосой девушки-еврейки, Ребекки Как-Бишь-Ее, но уже слишком поздно останавливаться, потому что Джеймс Браун просит меня потрясти моим дельцом, потрясти моим дельцом, и мне приходится на секунду задуматься, потому что я не уверен, какую именно часть моего тела можно назвать моим дельцом. Голову?

Нет! Конечно же, это моя задница, и я трясу ею, насколько хватает сил, окропляя толпу вокруг своим потом, как мокрая собака, и тут вдруг звучит финальный аккорд, песня заканчивается, и я

вы-

дох-

ся.

Я ищу ее лицо среди подбадривающих меня зрителей, но ее там нет. Не важно. Главное – это произвести впечатление. Наши пути еще пересекутся, завтра, в час пополудни, на отборочных тестах «Вызова».

Начинается шутливый медляк «Careless Whisper», но все либо слишком круты, либо слишком пьяны, чтобы танцевать, поэтому я решаю, что мне пора спать. Проходя по коридору, я по пути захожу в туалет и вытираю тягучий, как сироп, пот со своих очков краем кардигана, чтобы получше рассмотреть свое отражение в зеркале над писсуарами. Моя рубашка прилипла к телу и расстегнута до пупа, волосы всклокочены надо лбом, а вся кровь прилила к лицу, особенно к прыщам, но в общем и целом я выгляжу неплохо. Все вокруг крутится, поэтому я прижимаюсь лбом к зеркалу, чтобы не свалиться, пока буду отливать. Из одной кабинки доносится запах марихуаны и два приглушенных хихикающих голоса. Потом шумит сливающаяся вода, из кабинки выходят две Шлюхи – девушка с раскрасневшимся лицом, которая на ходу поправляет свою плиссированную юбку, и широкоплечий регбист. У обоих по всему лицу размазана помада. Они вызывающе смотрят на меня, подбивая сказать что-нибудь осуждающее, но я слишком опьянен эйфорией, страстью и любовью к чистой, веселой, беспечной юности, так что криво улыбаюсь в ответ: